Любовь по правилам и без - [7]

– Алла, извини, что я разбудила вас, – входя на кухню, затверженно попросила Таня.

– А я и не сержусь! – Я постаралась как можно правдоподобнее улыбнуться. – Если хочешь знать, в Древней Греции гонцу, приносившему хорошую новость, оказывали разные почести!

– А дядя Степа сердится? – не унималась Таня.

– Прекрати! Никто не сердится на тебя! Но, я надеюсь, и ты ни на кого – тоже.

– Да нет, я не сержусь. Просто как-то неудобно получилось.

– Подавай тарелки, сейчас блинчики будем есть.

– Нет, Ал, только не блинчики!

– Это еще что за новости?! – вознегодовала я. – Ничего другого на завтрак у меня нет.

– Я не могу есть блинчики со шкварками, – невозмутимо продолжала Танюшка, – в них слишком много калорий.

– Ну и что?

– Я буду толстая жирдоска, как Женька.

– Толстая жирдоска? Да ты посмотри на себя, в чем только душа держится?! – Я положила на блюдо последний блин и с грохотом отодвинула сковородку.

– По какому поводу митингуем? – иронически улыбаясь, спросил Стив, заглядывая на кухню.

– Да ты только посмотри на нее! Она теперь знаешь о чем мечтает? Похудеть! И вот – от завтрака отказывается.

– Можно я просто съем апельсин? – заканючила Танюшка.

– Апельсин и два блинчика!

– А кто недавно проповедовал, что о человеке нельзя говорить в третьем лице, если он находится здесь, в этой же комнате? Ты, случайно, не знаешь, кто это был такой?

– А мы не в комнате, а на кухне! – засмеялась Таня.

– Все равно. Алена, ну как, припоминаешь?

– Нет, не припоминаю.

– Видимо, это был некто с лингвистическим образованием! Нормальные люди понятия ведь не имеют про все эти лица, склонения и спряжения.

– И между прочим очень зря! Садись, я сейчас приготовлю кофе.

Глава 3

Первыми приехали моя подруга Марина и ее муж Давид – высокий, красивый, колоритный – остепенившийся витязь в тигровой шкуре, одним словом. Что до Марины, она в своем серебристо-сером одеянии напоминала ангела из детской рождественской сказки. Еще в ней было что-то от живаговской Лары: та же грациозная гибкость, пепельные локоны и серые глаза, с самоотверженным спокойствием глядящие на мир.

Давид Амираношвили был Марининым вторым мужем. С первым, отцом ее троих мальчиков, Марина прожила больше десяти лет. И вот, когда их младшему едва сравнялось три года, сей достойный муж уехал, почти сбежал за границу с другой женщиной, от которой, как стало впоследствии известно, он тоже имел ребенка – трехгодовалую дочку.

Марина молча собрала в узел пепельные локоны и пошла устраиваться на службу. В юности она закончила вуз и имела диплом учительницы начальных классов.

Учительницей моя подруга прослужила ровно три года – успела подготовить свой единственный выпуск и как раз незадолго до выпуска случайно познакомилась с Амираношвили. Амираношвили – серьезный бизнесмен, быстро просек, что имеет дело с исключительно качественным и, главное, уникальным, прямо-таки штучным товаром. Женщин в наше время кругом пруд пруди, но таких он что-то не припомнит. Марина была прекрасна, как живаговская Лара, только без Лариного надлома. Через год после их знакомства Амираношвили женился на Марине.

– Какая точность! Вы единственные приехали вовремя! – Мы со Стивом встречали гостей на ступеньках террасы ресторана с застывшими, чуть напряженными улыбками.

– Поздравляем! – Давид вручил мне огромный праздничный букет, а Марина обняла и расцеловала меня. – Такое событие! И вы целый год скрывали его от нас! Тоже мне друзья!

– Сначала совсем хотели скрыть, а теперь вот раскаялись – передумали... Проходите, располагайтесь. – Стив кивнул на террасу, по которой проворно сновали официанты. – Давайте выпьем, а то пока еще все соберутся... Кроме вас, других таких обязательных не нашлось.

– Дорогой Степа! – Марина улыбнулась тепло и нежно. – Дорогой Степа, я хочу выпить за тебя. Мы с тобой давно знакомы, и я очень тебя люблю. Но особенно я люблю тебя за то, что ты дал счастье нашей дорогой Аллочке! Я это с полной ответственностью говорю, потому что помню, какой она была до вашей встречи... А теперь Аленка – счастливый человек, я точно знаю, меня не обманешь!.. За то, чтобы вы всегда были вместе и ты бы ничем не огорчал ее!

– И чтоб она тебя – тоже. – Давид весело подмигнул Стиву. – В общем, за вас!

– Спасибо, ребят. Спасибо, Маришка. – Я залпом выпила переохлажденное шампанское, поставила на стол пустой фужер и вздохнула.

– Что это ты так тяжко вздыхаешь? – Амираношвили усмехнулся.

– Не обращай внимания, у моей жены привычка вздыхать от полноты сердца.

Раньше я ни разу не слышала, чтоб Стив говорил обо мне «моя жена». Странно это звучит все-таки – «моя жена». Грубо довольно-таки. Совсем по-другому, чем «мой муж».

– Пойдем посекретничаем, дорогая, – предложила Марина. – Мальчики – по глазам вижу – собираются повторить, а нам с тобой, пожалуй, достаточно.

– Пойдем.

– Вы там не загуливайтесь! – предупредил Стив. – Алена, не забудь: ты хозяйка сегодняшнего праздника.

– Я только покажу озеро Марине.

По знакомой уже стежке-дорожке я повела свою подругу на берег. День выдался солнечный, ясный, гладь водохранилища казалась на этот раз не свинцово-серой, а ярко-синей, как мое платье. Смотреть на нее было больно – отраженное в воде солнце слепило глаза.