Любовь, опять любовь - [92]

— С американцами то и дело чувствуешь себя негодяем. Можешь знать человека долгие годы, а потом вдруг наступает момент — и, пожалуйста тебе: с одной стороны добрый, пользительный этичный-поэтичный заокеанец, а с другой — прогнивший европянец. В точности как в романе Генри Джеймса.

— Не читал.

— В глубине души вы считаете меня безнравственной.

— Какого вы мнения обо мне, меня не интересует.

— Вот и отлично. А теперь я иду спать.

Сара встала, Генри схватил ее за руку, она вырвала руку, и сердце вырвалось из груди. Так ей показалось. Он вскочил, удерживая ее, но не целуя, хотя губы его касались ее щеки, воспламенив ее всю; своими губами она ощущала его волосы. Мягкие волосы…

— Спокойной ночи, — хрипло кашлянула Сара и направилась в дом.

К окну она не села, а рухнула. Небо залито лунным светом, а сознание ее засыпано невысказанными словами. Глаза закрылись, не в силах переносить бессердечного лунного света, на губах все еще ощущение волос любимого.

— Бог мой, как я любила тебя, братишка, как любила… — пробормотала она, и глаза удивленно раскрылись. Но вникнуть в сказанное Сара оказалась не в состоянии. Бухнулась в постель, горько зарыдала. Все лучше того, что ее ждало. Слезы, даже слезы горькие, горючие — слаще страны скорби, убежище от нее.

Проснулась поздно, в столовую вышла к концу завтрака. Зашел Стивен. Он искал сыновей, хотел преподать им урок стрельбы. Бенджамин сидел с чашкой кофе, ждал Сару. Слегка улыбнулся с оттенком иронии, подозревая Сару в ночных похождениях по злачным местам. Генри вошел сразу вслед за ней, налил себе кофе, уселся с чашкой рядом с Сарой, не глядя на нее. И она тоже на Генри не смотрела.

— В два вас покину, — нейтральным тоном сообщил Бенджамин. — Иначе на самолет не успеть.

— Тогда Сара успеет вам показать сад, — сказал Стивен. — В качестве старожила.

— Если у нее найдется время, — дипломатично заметил Бенджамин.

— Конечно, найдется, — отозвалась Сара, хотя и после краткой паузы, ибо не сразу доходило до нее услышанное.

— А вы, Генри, полагаю, согласитесь отужинать с нами вместе со своей супругой, — продолжал Стивен. — Есть у нас здесь неподалеку кабачок «Синий вепрь» — колоритное местечко. В десять спектакль закончится, через полчаса мы уже там.

— Спасибо, с удовольствием. Для Джозефа, правда, поздновато, но ничего, управимся. Он уже привык ложиться поздно.

Стивен удивился такому распорядку дня малого ребенка.

— Нора могла бы присмотреть за мальчиком.

— Что вы, он меня не отпустит. Месяц не видел, соскучился.

— Что ж, если вам удобно… Сара, вы тоже, прошу вас… — Следующая фраза относилась уже к ворвавшимся в столовую сыновьям: — А вот и вы, сорванцы. Бегом за мишенями! — И Стивен вышел вслед за тут же унесшимися прочь пацанами.

Кофе не лез в глотку. Во рту горечь потери. Сара повернулась к Бенджамину.

— Может, пойдем?

Бенджамин поднялся. Высокий, солидный, респектабельный… Его неправдоподобно совершенный кремовый костюм подавлял все окружающее, превращал старинный величественный зал в захудалую сараюшку. С подчеркнутой вежливостью Бенджамин спросил Генри:

— Не желаете к нам присоединиться?

— Нет, спасибо, у меня еще куча дел, — проворчал тот, не поднимая глаз.

Бенджамин и Сара отправились бродить по окрестностям, восхищаясь видами, присаживаясь на скамейки, забредая в рощи. Вышли на луг к лошадям, не меньше дюжины этих созданий обмахивались хвостами возле ручья. Лошади заинтересовались, не несут ли им чего-нибудь вкусненького, и тут же утратили всякий интерес к праздным зевакам. К горизонту убегало поле с какими-то созревшими злаками, возле поля внутри громадного сарая, амбара или ангара, уж как он там назывался, пыхтел какой-то сельскохозяйственный комбайн, похожий на громадное насекомое. Возле машины двое молодых людей в аккуратных синих комбинезонах возились с канистрами.

Последний день. Последний! Только это занимало сейчас Сару. Ландшафт, небо, лошади, комбайн — во всем этом она видела только Генри. Жадная, эгоистичная любовь вытеснила все остальное. Сара внушала себе, что Бенджамин заслуживает хотя бы элементарной вежливости, снова и снова заставляла себя болтать с ним, но внимание ослабевало, она замолкала посреди фразы.

Бенджамин вспомнил, как ее занимали всяческие проекты в Бель-Ривьере, принялся рассказывать об очередных затеях.

— Как вам нравится, Сара, кашмирское озеро с настоящими кашмирскими жилыми лодками, с кашмирскими лодочниками и музыкантами, но в штате Орегон? Там воды хватает, можно подходящее озеро подобрать.

— Очень интересно, — вяло отозвалась Сара.

— Отлично. А как вы отнесетесь к прибору-ионизатору, испускающему отрицательные ионы? Он висит на тележке, его легко перемещать по дому. К нему притягивается пыль и скапливается в поддоне. Час работы — и воздух в комнате совершенно лишен пыли. Интересно?

— Конечно, интересно. Экономит время уборки.

— Идея моей жены. Она физик. Работает на фирму, производящую ионизаторы. Она и разработала этот прибор.

— С удовольствием куплю.

— Я скажу жене, она вам пришлет.

— А кашмирское озеро — тоже идея вашей жены?

— Это мы вместе, придумали. Были в Кашмире три года назад, еще до того, как там началась пальба. Я заинтересовал проектом сеть отелей, им понравилось.