Любовь никогда не перестает - [38]

— Знаю, — ответила Марти. — Но когда лучшие друзья становятся взрослыми, они не всегда женятся. — Особенно если один из них — взрослый мужчина, а другая — маленькая девочка.

— Раз я не могу выйти замуж за Томми, — заявила Мисси, — я вообще не выйду замуж.

Марти погладила ее по голове и сказала, что это не такая уж плохая мысль, но если Мисси передумает, то она тоже не станет возражать.

В конце концов Мисси вытерла слезы и по настоянию матери подошла к Клэй и извинилась. Через несколько минут девочки вновь болтали как ни в чем не бывало.

В среду в дверь Марти постучал Том. Она пригласила его войти, но вместо того, чтобы принять приглашение, Том попросил:

— Давай прогуляемся к роднику. Нам хотелось бы поговорить с тобой наедине.

Кларка не было дома, Элли крепко спала, а Нандри занималась с Арни и Клэром. Марти оделась потеплее и вслед за Томом вышла во двор. На улице было свежо, но безветренно.

Марти с Томом молча шли по тропинке к роднику. Марти не знала, чего ожидать. Что представляет собой девушка, которая ждет ее у воды?

У родника спиной к ним стояла стройная женщина в одежде из оленьих шкур. Через одно плечо была перекинута черная блестящая коса. Услышав шаги, она обернулась.

«Настоящая красавица», — мелькнуло в голове у Марти, когда она увидела нежное лицо с огромными темными глазами. Губы девушки были слегка приоткрыты, она стояла не шевелясь и смотрела на Марти таким же испытующим взглядом, каким Марти смотрела на нее.

— Оватика, — тихо произнесла Марти. Ей было совсем не трудно улыбнуться и протянуть руку. — Рада познакомиться.

— Я тоже, — медленно ответила индианка. — Рада видеть тебя… Марти. Том много о тебе рассказывал.

— Ты так хорошо говоришь по-английски, — удивилась Марти.

— Пока была жива мама, я ходила в миссионерскую школу, — объяснила девушка ровным голосом.

— А твой отец?

— Он умер. У меня остался только дедушка. Он не хочет, чтобы я ходила в миссионерскую школу.

— Понятно.

Томми встал рядом с Оватикой. Его лицо светилось любовью. Знакомство состоялось, и, по-видимому, он чувствовал некоторое облегчение.

— Томми знаком с твоим дедушкой?

— О, нет, — поспешно ответила она. — Ему не стоит этого делать.

— Мне бы так хотелось с ним познакомиться, — вмешался Том. — Я бы рассказал ему…

— Он не знает языка белых и не станет разговаривать с белым, — перебила его Оватика.

— Но тогда, — сказал Том, — я просто пожал бы ему руку и улыбнулся. А ты перевела бы…

— Нет. — Оватика решительно покачала головой. — Ты не должен этого делать. Мой дед не захочет тебя видеть.

— Но ведь Марти согласилась встретиться с тобой. Она белая и…

Темные глаза Оватики сверкнули.

— Сыновья и внуки этой белой леди не погибали от стрел индейцев. А дети моего деда погибли от пуль белого человека.

Марти сделала шаг вперед и коснулась руки девушки.

— Мы всё понимаем, — сказала она мягко. — Думаю, Том не будет настаивать, во всяком случае, пока. Но сколько можно скрывать свою любовь? Ты же не можешь не рассказать об этом родному деду.

— Дедушка очень стар, — тихо сказала она. — Стар и болен. Скоро он отправится к праотцам — и тогда он ничего не узнает. Ему не нужно об этом знать.

— Понимаю, — сказала Марти. Она долго подбирала слова, пока у нее не вырвалось: — А ты, Оватика, хочешь выйти замуж за Томми?

— Да. — Оватика посмотрела на стоящего рядом юношу, и ее темные глаза засияли. Томми обнял ее за талию.

«Они действительно любят друг друга», — подумала Марти.

Она почувствовала комок в горле и немного отступила назад. Марти отошла на несколько шагов, потом вернулась. Перед ней были два человека: две разных культуры, два разных воспитания, две веры, два цвета кожи… Сердце Марти обливалось кровью. Почему это случилось? Почему они выбрали для себя такой трудный путь? Чем им помочь?

В конце концов она услышала собственный голос:

— Оватика, я понимаю, почему вы с Томми любите друг друга. Ты чудесная, чуткая девушка; думаю, ты видишь, как я отношусь к Томми… — Она опустила глаза. — Мне хочется верить, что если вы поженитесь, то… жизнь не будет к вам слишком жестока. Больше я ничего не могу сказать.

Марти снова заглянула в глаза девушки.

— Я хочу, чтобы ты знала одно. Я — твой друг, и ты можешь на меня положиться.

— Спасибо, — прошептала Оватика. — Марти порывисто обняла ее, переглянулась с Томми, повернулась и пошла к дому.

По щекам у нее текли слезы. Ее разум и ее сердце не могли примириться. Она всей душой переживала за Томми, а теперь и за Оватику.

Но как быть с матушкой Грэхэм, с ее непоколебимой верой и огромным жизненным опытом? Может ли Марти быть для нее советчиком и утешителем? Вправе ли она вмешиваться? Однако, добравшись до дома, она приняла решение. Марти не станет переубеждать матушку, говоря, что этот брак должен состояться, но она постарается объяснить ей, что Томми не изменит своих намерений, как бы его ни пытались отговорить.

Глава двадцатая. Всякая всячина

Вернувшись из города в субботу, Кларк привез печальную новость: миссис Макдональд тяжело заболела. С ней случился удар: половина тела была парализована, она не могла говорить и оказалась прикована к постели. Доктор сказал, что надежда на выздоровление ничтожна.