Любовь неукротимая - [5]

Мистер Аллен остановился у большой деревянной двери, медная ручка которой была отполирована до блеска. Он толкнул дверь, и та легко повиновалась, показывая тяжелые металлические прутья решетки, преграждающей выход из помещения, служившего Габриэлю домом. Управляющий вставил ключ в замочную скважину. С громким шумом решетчатая дверь отворилась, еще слишком новая, чтобы скрипеть от ржавчины.

Пенелопа сжалась, приготовившись ко всему. Она нервно теребила траурную накидку; сейчас ее настроение было таким же мрачным и унылым, как цвет ее одежды. Какого Габриэля она увидит за этим порогом? Если его болезнь хоть немного схожа с той, от которой страдал Майкл, она, так отвыкшая от проблесков надежды за последние дни, вздохнет с облегчением. Или же Габриэль – затерянный в глубинах отчаяния человек, закрытый в своем сознании от остального мира. Готова ли она была к подобному кошмару?

Пенелопа тяжело вздохнула. Габриэль по крайней мере жив, а это значит, что есть еще шанс его спасти. И она сделает все возможное – это будет искуплением за то, что она не смогла уберечь жизнь Майкла.

Леди прошла в комнату – так далеко, насколько могла, прежде чем ужас сразил ее.

– О… боже… мой… – прошептала она, удивившись, что смогла выговорить хотя бы это: страшнейший спазм сдавил ее горло. – Габриэль?

С трудом сделав второй вдох, Пенелопа подумала, не сошла ли с ума она – настолько невозможным казалось ей увиденное. Габриэль, совершенно голый, сидел в углу комнаты, словно стараясь скрыться от приближавшихся к нему людей. С нечеловеческой быстротой и силой он одной левой отпихнул широкую тяжелую кушетку, исполненную в стиле рококо. Деревянные ножки, скользнув по полу, издали пронзительный скрежет. Безумец спрятался за ней, будто за баррикадой.

– Демоны! Проклинаю вас! – прохрипел Габриэль, и Пенелопа зажмурилась от боли, пронзившей сердце. Но еще больше потряс ее безумный страх в его глазах. Он смотрел на посетителей так, будто действительно видел демонов. – Я уже весь в огне, сгораю заживо! Неужели вам этого мало, вы, мстительное исчадье ада? – прокричал он, напрягаясь всем телом.

Пенелопа не могла ни говорить, ни двигаться, наблюдая, как Габриэль схватил со стоящей поблизости тумбы кувшин с водой и принялся жадно пить, не замечая, что большая часть жидкости проливается мимо, струясь по его обнаженной коже на голые ноги. Пенелопа следовала взглядом за водой, скользившей к груди, где мелкие капли, теряясь в темных волосках, спускались к животу и ниже… Господи, он действительно абсолютно нагой.

Большое черное пятно возникло перед взглядом Пенелопы – мистер Аллен встал прямо перед ней.

– Миледи, я настаиваю, чтобы вы покинули это место.

Взрывной звук расколовшегося о мрамор стекла вернул внимание обоих к действу, разворачивающемуся в углу. Габриэль разбил пустой кувшин, и мелкие кусочки разлетелись в разные стороны.

Пенелопа скорее умерла бы, чем позволила мистеру Аллену выставить ее вон. Она воспользовалась случаем и проскользнула в глубь комнаты, поставив управляющего перед нелегким выбором: заставить санитаров вывести леди или приказать им держать Габриэля. Аллен ограничился яростным взглядом. Пенелопа хотела бы предложить свою помощь, но понимала: толку от нее будет мало, так как она вряд ли сможет совладать с Габриэлем в таком состоянии.

– Господи, – простонал Габриэль. – Дождусь ли я покоя? – Вода блестела на его коже; сам же он гневно смотрел на медленно приближающихся к нему санитаров, под ногами которых хрустели осколки стекла. – Раз вы не можете избавиться от своей жажды, значит, и я не могу. Так как же быть?

– Милорд, – спокойно начал мистер Аллен, не спеша приближаясь к кушетке, – вы же знаете, мы вам ни в чем не отказываем.

– Вранье! – крикнул Габриэль. – Вашей водой и горло не смочишь! А вся одежда – горит! – Он провел ногтями по рукам, и Пенелопа заметила белые полосы, появившиеся на смуглой коже. Так вот почему Габриэль снял с себя всю одежду! Ему казалось, что она пылает!

Что же это за расстройство? Пенелопа никогда не встречала ничего подобного. Затаив дыхание, она смотрела, как мистер Аллен и его сподручные приближаются к несчастному. Ее пульс учащался, и сердце стучало в груди с такой силой, словно в ловушке оказалась она сама. Пенелопа молилась, чтобы, усмиряя Габриэля, санитары не причинили ему вреда. Один из них подкрался к больному со спины. Она ахнула, когда увидела, как Габриэль, подобно огромной кошке, высоко подпрыгнул, подогнув колени, и вмиг оказался на кушетке. Санитар, промахнувшись, упал на пол, недоуменно вскрикнув.

– Милорд! – Мистер Аллен повысил голос, подняв руки в жесте, который показался Пенелопе совершенно не похожим на успокаивающий. – Милорд, – повторил управляющий более мирно, и Габриэль выпрямился. – Прошу, подумайте сами. Ведь вам никуда не уйти отсюда.

Пенелопа остановила взор на санитаре, подползавшем к пациенту сзади, пока мистер Аллен привлекал к себе внимание.

– Мы не причиним вам вреда, – говорил управляющий убаюкивающим голоском.

Однако леди Мантон видела, что Габриэль не слышит никаких слов. На его лице застыла маска ужаса, а сам он не смотрел ни на Аллена, ни даже на пол. Его глаза выражали исступленное желание погнаться за чем-то, однако ступить вниз он боялся. Его взгляд метался из стороны в сторону, преследуя одному ему видимую цель. И это таинственное нечто до смерти пугало его.