Любовь нельзя купить - [12]

Макс продолжал отчаянно чистить картошку.

— Ты покупаешь все это только потому, что это так дорого. Будь овощи и фрукты дешевле обычных…

— То есть вредных, — поправила его Тесс.

— …выращенных традиционным способом, — продолжал Макс, — будь они дешевле, ты ни за что не покупала бы их. Да ты взгляни на это! Сколько ты заплатила?

— Около тридцати фунтов, — ответила Тесс, глядя ему прямо в глаза, — пусть изумляется.

Внешне, к его чести, он никак не отреагировал (хотя у него была заготовлена резкая обличительная речь, с которой он собирался обрушиться на Тесс в подходящий момент), а только робко откашлялся.

— Правильно. Тридцать фунтов. За два пакета фруктов и овощей, которых едва хватит семье на один день после того, как вычистишь вмятины, корки, наросты и всех хищников.

Он поднял с листа салата извивающегося червяка и продемонстрировал его взвизгнувшей жене.

— Но если бы они сложили все это в тележку, поставили се около кассы в супермаркете, — продолжал он, — с указанием «цена снижена» и продавали бы по два с половиной фунта, то ты бы к этому и не притронулась.

Тесс не позволила сбить себя с толку этим доводом, хотя Макс был явно прав.

— Может быть, а может, и нет. Но дело в том, что как мать, я чувствую себя лучше, когда покупаю натуральное.

И это была непоколебимая правда, которую разделяли многие родители в округе, думавшие так же. Это и позволило супругам сформулировать идею своего бизнеса. Макс преодолел свое первоначальное недоверие к овощам неправильной формы, увлекшись перспективой получать прибыль от честного бизнеса. Понятно, что это было наилучшим побудительным мотивом, чтобы впервые в жизни рискнуть.

— Мы не проиграем, Тесс! — возбужденно сказал тогда Макс. — Ты только подумай: мы откроем магазин с разнообразными органическими продуктами питания, плюс небольшое кафе и, возможно, возьмем Милли, чтобы она что-то пекла Ты можешь работать там, когда захочешь, сама выбирай часы, а на остальное время найми кого-нибудь. За скромное жалованье, разумеется.

И Тесс позволила себя уговорить, потому что ей этого хотелось. Потому что им нужно было чем-то заняться. В их жизни наступил застойный период. Лара пошла в школу. Макса недавно уволили, и он не мог найти другую работу, что тревожило их. Тесс была готова снова работать, но ей хотелось чего-то такого, что не занимало бы все ее время.

И в браке у них начался небольшой застой. Они были счастливы переключить свое внимание на Лару, которая появилась через шесть мучительных лет ожидания. Она занимала каждую минуту их жизни, была темой всех разговоров, всех решений. Тесс и Макс забыли, что это значит — быть парой, и стали немного раздражать друг друга.

В редкие минуты размышлений о прошлом, чего Тесс старалась избегать, она задумывалась, был ли когда-нибудь в их браке стержень. В ту самую минуту, когда у них кончались темы для разговора, они принимались мечтать о ребенке и почти ни о чем больше не говорили, пока не появилась Лара. А после этого они обсуждали только проблемы, связанные с дочкой. Тесс с горечью поняла что они давно перестали быть парой и теперь были лишь сожительствующими родителями. Но они были полны решимости сохранить свой брак, а это означало действовать.

Для этого было два пути: они могли возобновить все те же мучительные попытки родить еще одного ребенка (который, как они здраво понимали, принесет с собой дополнительные хлопоты) или кардинально изменить сферу деятельности.

Много лет спустя они могли бы задаться вопросом, почему же они не рассматривали третий вариант — выявить причину трещин в браке, прежде чем двигаться дальше. Но это означало долго мучить себя разнообразными «если бы да кабы».

А возможно, их брак был слишком хрупким, чтобы зондировать его, поэтому они закрыли глаза на главные проблемы, молясь про себя, чтобы трещины затянулись сами собой. Так, зашорив свои глаза, они решили вместе заняться бизнесом.

Многие их друзья, в основном женщины, нашли идею отличной.

— Звучит заманчиво! — сказала тогда Милли. — Разумеется, я буду заниматься всей выпечкой. И все покупки буду делать здесь же!

— Я тоже! — воскликнула Фиона. — А печь не буду. Ты же знаешь, я не умею печь. Но я умею делать покупки и тратить деньги и наверняка внесу этот свой дар в предприятие. Кроме того, я самый грубый и прямолинейный человек, которого вы когда-нибудь встретите, поэтому, если заведение мне понравится, то оно понравится всем.

И они занялись торговлей, проигнорировав совет управляющего банком и всех тех, кто рекомендовал быть осторожнее. Ни один из них не придал значения внутреннему голосу, нашептывающему предупреждения по ночам, когда каждый оставался наедине со своими мыслями.

Возвращаясь к прошлому, Тесс задумывалась, уж не в пику ли предкам они затеяли все это. Ведь и родители Макса, и ее мать считали это ужасно рискованной затеей и единым фронтом выступали против.

— Твоя мать никогда не была обо мне высокого мнения, — жаловался Макс. — Когда меня уволили, она сочла, что это моя вина. А мои родители не знают, что такое риск. У них классическое умонастроение людей, находящихся на гражданской службе. Ты знаешь, что мой отец откладывает пять процентов от своего жалованья на счет почтового ведомства с того дня, когда начал работать сорок пять лет назад? Он никогда не трогал эти деньги, отказываясь переводить их на более выгодный счет. Говорит, что не собирается изменять привычке, которая его устраивает, верит, что деньги в надежном месте, и уверен в том, что, какая бы неожиданность с ним ни приключилась, материально он к ней готов. Такой он человек.