Любовь не забава - [29]

Когда Ариадна приблизилась к столику, профессор встал.

— Что вы предпочли бы выпить? Шерри?

— Вы ведь не можете пить, вы же за рулем. Так что и мне не стоит. Я бы с удовольствием выпила тоник со льдом и лимоном.

— Даже не знаю, что нам заказать поесть, выберите сами, — произнес он, передавая ей меню.

— Грибной омлет и овощной салат, пожалуй. — И когда Мелвилл сделал заказ, прибавив еще бифштекс для себя, она спросила: — Вы хотели со мной о чем-то поговорить?

Он слабо улыбнулся, снял очки и убрал их в карман.

— Да, но, может, сначала перекусим? И я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о своей последней работе, — по вашему виду не скажешь, что она вам по душе.

Ариадна густо покраснела и руки, огрубевшие от целой недели обмываний миссис Стрип и уборки ее комнаты, убрала на колени, с глаз долой. Если профессор и заметил это, то ничем себя не выдал, просто сидел и ждал. И она негромко заговорила:

— Ну, работа, как вам сказать… Довольно грязная. И потом хозяйка, миссис Брик, она… — Ариадна вдруг принялась рассказывать все как есть, стараясь не преувеличивать трудности, а к финишу даже развеселилась. — Не думаю, что задержусь там надолго, кто-то, кажется кузина хозяйки, должна прибыть для присмотра за старой леди. Надеюсь, следующая работа будет лучше хотя бы потому, что хуже не бывает.

Официантка принесла заказанное, и профессор оставил ее рассказ без комментариев. Ариадна ела омлет с аппетитом, потом отдала должное слоеным пирожным, поданным на десерт, и, так как профессор, казалось, потерял интерес к ее работе, тоже почти ничего не говорила. Когда же подали кофе, профессор в своей обычной холодноватой манере заметил:

— Само собой разумеется, что вы не должны больше ходить к этой женщине. Я заеду в агентство и устрою так, что вас с сегодняшнего дня освободят от этой ужасной работы.

Ариадна ошеломленно взглянула на него.

— О, пожалуйста, прошу вас не делайте этого. Я… Нам так нужны деньги… — Она готова была откусить себе язык за сорвавшиеся с него слова и начала оправдываться: — Обычная работа… Собственно, я имела в виду…

— Я знаю, что вы имели в виду, Ариадна!

Сама она тотчас забыла, что имела в виду, и удивленно воскликнула:

— Вы назвали меня по имени?

— Надеюсь и дальше называть вас так, если позволите, — ответил он вежливо. — А теперь я хочу, чтобы вы меня выслушали, и умоляю, не перебивайте.

— Хорошо, попытаюсь. — Она взяла кофейник и наполнила обе чашки. — Но только если вы уж очень удивите меня чем-нибудь, я не знаю…

— Удивить я вас могу, но надеюсь, это не покажется вам слишком уж обидным.

Ариадна взяла чашку, отпила — кофе был восхитителен — и про себя отметила, что рядом с профессором ей радостно и спокойно. Но только что же он собирается ей сказать? И, прежде чем она начала о чем-либо догадываться, профессор заговорил, причем тоном, каким обычно люди рассказывают истории, к ним прямо не относящиеся.

— Я решил жениться, Ариадна. Хотя до сих пор был вполне удовлетворен своей жизнью: работа, друзья, вполне налаженный размеренный быт… Но вот я стал замечать, что нуждаюсь в близком, добром друге, в ком-то, кто войдет в мой дом, выслушает меня, поинтересуется моими делами… Раньше, подобно большинству людей, я надеялся, что в один прекрасный день встречу женщину, которую смогу полюбить, и буду жить с ней счастливо до скончания века, но этого со мной не произошло, так что места для романтики не осталось, то есть я уже не мечтаю о чем-то столь роскошном, как любовь до гроба; в конце концов множество браков по любви распадаются, принося людям одно горе, в то время как брачный союз, основанный на взаимном уважении и совместимости, может оказаться весьма удачным…

Профессор вдруг умолк и очень серьезно посмотрел на Ариадну, взиравшую на него с легкой улыбкой на устах.

— Почему вы все это рассказываете мне? — прошептала девушка.

— Я счел необходимым, дорогая Ариадна, сначала объяснить вам свои чувства, а уж потом предложить вам стать моей женой. — Она очень осторожно поставила чашку на блюдце, и он продолжил: — Возможно, я удивил вас, Ариадна, но, надеюсь, ничем не обидел.

— Нет, не обидели. Мне еще никто не делал подобного предложения. Предложение, мне кажется, ни одну девушку не может обидеть.

Но все же кое-что в монологе профессора ее задело. А именно, откровения о том, что «места для романтики у него не осталось», как и надежды на любовь до гроба. Если вдруг она и выйдет за него замуж, что маловероятно, то ей придется заставить его взять свои слова обратно, непременно заставить, пусть на то и годы уйдут. Уж по одной этой причине стоило выйти за него замуж…

Мимолетное видение коленопреклоненного профессора, просящего у ее ног прощения, возникло в сознании Ариадны, но сразу же исчезло. Чувствуя, что он внимательно и вопрошающе смотрит на нее, она подняла глаза и без особого смущения встретила его взгляд.

— Я не шучу, — сказал он.

— Возможно. Но вы ведь ничего обо мне не знаете!..

— Я знаю о вас достаточно, а изучить остальное у меня еще будет время, разве не так? Но вы, Ариадна, именно та женщина, которая мне нужна.

— Да, возможно, но вы ведь не любите меня, — прямо сказала она.