Любовь не предает - [10]

– Нет, – тихо ответила Катрин, – потому что никакое занятие не будет для меня ни интересным, ни увлекательным, если я буду лишена вашего общества.

– Черт возьми, Катрин, – Джейсон поднялся, отодвигая пустую чашку, – вы не перестаете меня удивлять! А я еще смел думать, что хорошо знаю француженок. – Он как-то неприятно ухмыльнулся, отчего Катрин вдруг сделалось неловко. – До скорой встречи, моя загадочная леди. Располагайтесь в моих владениях, как у себя дома, и приготовьтесь к тому, что через пару дней вы увидите Лондон и своих давних знакомых. Да, кстати, бальный сезон здесь в самом разгаре, так что скучать вам не придется, поверьте.

Проснувшись на другое утро, Катрин первым делом прислушалась, пытаясь понять, дома ли Джейсон. Так ничего и не услышав, девушка разочарованно вздохнула. Похоже, граф так занят, что ему совсем нет дела до нее. Вчера лорд Стенфилд не возвратился домой даже к полуночи, возможно, что и сегодня ей придется коротать время без него.

Сладко потянувшись, Катрин с интересом оглядела уютную комнату, отделанную в стиле Людовика Семнадцатого. Обои и драпировки – из французского шелка, с рисунком из цветочных гирлянд и райских птиц, а на стенах – слегка потускневшие зеркала в фигурных позолоченных рамах. «Наверное, они стали мутными оттого, что в них много раз, плача, смотрелись мои несчастные соотечественницы, бежавшие от гильотины», – невольно подумалось Катрин, но она отогнала прочь невеселые мысли.

Неосторожно задев рукой голову, Катрин слегка поморщилась от боли. Она совсем забыла, что с вечера накрутила волосы на папильотки. Катрин подбежала к зеркалу, сняла ночной чепчик и принялась осторожно раскручивать завитые локоны. Боже правый, каштановые кудряшки едва достают до плеч! И как она только поддалась уговорам миссис Дженнингс и разрешила подрезать волосы? Отец вряд ли одобрил бы такое. Несмотря на то, что укороченные волосы соответствовали моде, граф де Шатовье никогда не позволил бы дочери сделать подобную прическу, тем более с задорной челкой. Разве может Катрин де Шатовье подражать тем легкомысленным особам, что вращаются в нынешнем высшем свете Парижа? Но, что ни говори, а, ей-богу, вышло даже очень неплохо.

Тихий стук в дверь заставил Катрин поспешно забраться обратно в постель. В комнату вошел Роберт Дженнингс с подносом, на котором дымился крепкий кофе и стояли всяческие закуски. За ним следовала Мэри с чем-то белым и пышным в руках.

– Мисс Катрин, – пожилая дама церемонно присела, – я решила, что сегодня вам лучше позавтракать в постели. Видите ли, внизу вас дожидается некая особа, прибывшая из Лондона, – хозяйка модного салона мадам Флери. Когда закончите с трапезой, облачайтесь в дезабилье и спускайтесь. Не стоит тратить время на одевание, если придется раздеваться снова.

– Для чего? – заинтригованно спросила Катрин.

Миссис Дженнингс снисходительно улыбнулась:

– Вам предстоит надолго заняться примеркой и выбором подходящих нарядов. Разве граф Стенфилд не сказал вам? Он еще вчера выслал экипаж за мадам Флери. Я полагала, что вам это известно.

– Граф говорил, что собирается заняться моим гардеробом, – запинаясь, пробормотала Катрин. – Но я не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Граф Стенфилд не любит проволочек, и если он что-то обещает, то уж держит слово, – назидательно заметила миссис Дженнингс. – Положитесь на него, мисс, и все будет в порядке.

Позавтракав, Катрин нетерпеливо занялась вещами, принесенными Мэри. Утренний наряд состоял из невесомой сорочки из тонкого шелка и белоснежного батистового пеньюара, отделанного сиреневыми кружевами. Одевшись, Катрин ахнула – такого неприличного белья у нее еще никогда не было. Полупрозрачная сорочка держалась на одних узеньких бретельках, а аккуратные чашечки лифа, украшенные миниатюрными розочками, были подбиты изнутри плотным атласом.

Катрин недоуменно пожала плечами, взглянув на свое отражение в зеркале. Разве можно надевать такое белье под платье, ведь оно совершенно не скрывает недостатков фигуры? Поистине, современная мода слишком жестока к женщинам, не обладающим совершенством форм!

Едва Катрин переступила порог гостиной, как навстречу ей вышла элегантно одетая рыжеволосая особа с широко распахнутыми, как у ребенка, зелеными глазами. Не успела Катрин вымолвить и слова, как мадам Флери, а это была именно она, буквально обрушила на девушку словесный поток:

– Ах, дорогая моя, вы не поверите, как я рада познакомиться с француженкой, сбежавшей от тирании Директории! Вы же расскажете мне последние парижские сплетни? Как поживает этот корсиканский выскочка, Бонапарт? Он все еще в Египте? Ах, вы оказались в сотни раз прелестней, чем мне описал вас этот проказник Стенфилд! И я уже знаю, во что мне вас нарядить. Вы просто копия моей подруги, мадемуазель Дюран. Вы, должно быть, слышали о ней? Мадемуазель Дюран – одна из лучших актрис Королевского театра, и сам герцог Норфолкский числится в ее поклонниках!

Модистка щебетала без умолку. Слава Богу, что на французском, иначе Катрин вряд ли смогла что-то разобрать из всего сказанного. Наконец, выговорившись и получив от Катрин исчерпывающие ответы, мадам Флери перешла к главному.