Любовь навеки - [8]

– Лорд Чейз согласился, что, продав ваш домик, он сможет получить деньги на строительство нового, расположенного ближе к церкви, – осторожно сказал Тревельян, не сводя с девушки пристального взгляда.

Она горько усмехнулась:

– Прекрасно. И он согласен продать его за сумму годовой аренды? Неужели он сможет построить на нее хороший дом для священника? А вы знаете, сколько дюжин яиц, сколько джема надо продать, чтобы заплатить за аренду? Если бы у меня не было небольшого наследства, которое мне оставила мать, мы давно бы уже умерли с голоду. Но его не хватит на то, чтобы выкупить домик!

– Я мог бы купить его для вас, – собравшись с духом, заявил Тревельян, не зная, как Пенелопа отнесется к его предложению.

Пенелопа бросила на него недоверчивый взгляд и, покачав головой, повернулась, чтобы уйти.

– Благодарю вас за желание помочь мне, но вы знаете, что я не могу принять ваше предложение!

И она зашагала по тропинке к дому. Зная, что ему не угнаться за ней, Тревельян поспешно крикнул ей вслед, опасаясь, что передумает и никогда не произнесет этих слов:

– Вы могли бы принять мое предложение, если бы стали моей женой!

Пенелопа замедлила шаг, не зная, что ей делать: то ли убежать без оглядки, то ли повернуться и броситься Тревельяну на шею. Не в силах сделать ни того, ни другого, она опустилась на поваленное дерево и, обхватив колени, задумалась. Что ей ответить виконту?

Понимая, что творится у Пенелопы в душе, Тревельян подошел к ней И встал напротив, прислонившись спиной к дереву, Пенелопа ничего не накинула на голову, и ее волосы были влажными, с прилипших к щеке завитков капала вода.

– Можете не отвечать мне прямо сейчас. У меня была целая неделя, чтобы продумать этот шаг, а у вас – нет. Лорд Чейз еще не подыскал священника, и время еще есть.

– Вы уже несколько дней обдумывали свое предложение? – с удивлением спросила Пенелопа, поднимая на него глаза.

Значит, Тревельян всю неделю ухаживал за ней, зная, что скоро наступит день, когда он сделает ей предложение. Но почему он решился на такое безумие? Выражение изуродованного Лица виконта оставалось непроницаемым. Этот человек был для Пенелопы загадкой.

– Я уже говорил вам, что у меня есть дочь, – продолжил Тревельян, пытаясь объяснить Пенелопе свое решение. – Она никогда не знала матери, ее всегда окружали только экономки, няни и гувернантки. Поскольку я вынужден был долгое время лечиться вдали от дома, она плохо знает меня и очень боится. Я внушаю ей ужас. Она – тихий, очень впечатлительный ребенок и всегда пугается, увидев меня. Ей нужна мать. Если со мной что-нибудь случится, с ней должен остаться заботливый человек. Вы прекрасно подходите на эту роль, Пенелопа. Из вас выйдет замечательная мать. Прошу вас, когда вы будете принимать решение, учесть интересы и моей дочери.

В голосе Тревельяна слышалась мольба. Пенелопа поняла, что это – судьба. Она давно уже махнула на себя рукой, считая, что никогда не выйдет замуж. Но речь сейчас шла не о ней. Речь шла об Августе, их домике и маленькой испуганной девочке. Тревельян не имел права ставить ее перед подобным выбором, но он сделал это.

Глава 3

Остановившись в дверном проеме полутемной комнаты, Грэм наблюдал за сидевшей у огня новобрачной, на лице которой застыло выражение отчаяния. Устав в пути, Пенелопа всю дорогу до Лондона в карете спала, покоясь в его объятиях.

Она была столь трогательна в своей беззащитности, что Грэм впервые за много лет почувствовал себя сильным и мужественным. Он выбрал Пенелопу себе в жены потому, что она прекрасно ладила с детьми и казалась зрелым независимым человеком. Однако Грэм не принял в расчет, что Пенелопа была невинной, неопытной девушкой. Она никогда прежде не покидала отчий дом, и ему не следовало настаивать на том, чтобы они отправлялись в Лондон сразу же после бракосочетания.

Вздохнув, Грэм, опираясь на трость, вошел в спальню.

Уйдя в свои мысли, Пенелопа не слышала, как открылась дверь, и заметила мужа лишь тогда, когда он подошел к ней. Вздрогнув, она быстро встала. Грэм окинул ее внимательным взглядом. На едва прикрытую ночной рубашкой грудь Пенелопы падали волосы. Чувствуя, что ее бесцеремонно рассматривают, Пенелопа смутилась. Она боялась поднять глаза на мужа.

– Было бы хорошо, если бы все женщины в первую брачную ночь выглядели столь же прекрасными, как вы, – промолвил Грэм.

Уловив в его голосе нотки сожаления, Пенелопа удивленно взглянула на мужа. Она заметила, что Тревельян сменил сюртук на темно-зеленый атласный халат, надев его поверх рубашки и брюк. Он так и не снял черную перчатку, которую всегда носил на левой руке.

– Я стараюсь вести себя так, как подобает вашей жене... Хотя мне очень трудно, я не всегда знаю, что от меня требуется, – застенчиво призналась Пенелопа.

Грэм поднял руку, чтобы коснуться блестящих золотистых волос жены, но передумал и указал на кресло:

– Присядьте. Нам следует обсудить несколько вопросов. Правда, они не для девичьих ушей. Но с другой стороны, хотя вы девица и вашей невинности ничто не грозит, вы все же замужем.

Пытаясь скрыть свою нервозность, Пенелопа опустилась в кресло и села, поджав под себя ноги. Она избегала смотреть на мужа, который внушал ей страх. Даже если бы Грэм не был так ужасно искалечен, он все равно пугал бы Пенелопу своим огромным ростом и мощной фигурой. Она не хотела спать в одной постели с таким исполином, и ее приводила в ужас мысль о том, что может последовать за этим разговором.