Любовь навеки - [10]

Девочка заговорила первой.

– Ты моя новая мама? – спросила она.

Пенелопа заметила про себя, что слухи распространяются в Лондоне с такой же быстротой, как и в деревне, и стала лихорадочно подыскивать нужные слова. Лицо девочки хранило непроницаемое выражение.

– Я всегда хотела, чтобы у меня была дочь. Как ты думаешь, мы подружимся?

Неожиданно на губах Александры заиграла очаровательная улыбка.

– А ты будешь водить меня в парк?

– Думаю, что да. Правда, я еще не знаю, где он расположен. Я никогда прежде не бывала в Лондоне.

– А я уже однажды ходила в парк, – с гордостью заявила Александра. – И видела, как одна девочка каталась там на пони. А я смогу покататься на лошадке?

– Конечно. Надеюсь, ты умеешь ездить верхом? – спросила Пенелопа.

Девочка отрицательно покачала головой:

– Нет, но я могла бы научиться, если бы у меня был пони.

– Я не могу подарить тебе пони, – со вздохом сказала Пенелопа. – Поговори об этом с отцом.

Александра нахмурилась.

– Он ни за что не купит мне лошадку, потому что я дрянная девчонка, – заявила она.

В этот момент дверь, соединявшая две смежные спальни, открылась. Вскочив с кресла, Александра бросилась из комнаты. Но Пенелопа спрыгнула на мягкий пушистый турецкий ковер, рванулась к девочке и, поймав ее на пороге, прижала к себе.

Войдя в комнату и увидев, что его дочь вырывается из рук мачехи, Грэм сухо заметил:

– Значит, вы уже успели познакомиться с Александрой.

Пенелопа подвела упирающуюся девочку к кровати и посадила ее к себе на колени. Александра тут же спрятала лицо на груди мачехи.

– У нас была очень интересная беседа, – сказала Пенелопа, поглаживая девочку по голове. – Александра, почему ты не попросишь папу купить тебе пони? Если ты чего-нибудь действительно сильно хочешь, то должна использовать любую возможность, чтобы добиться своей цели.

– Я не могу, – прошептала девочка.

Пенелопа пристально посмотрела на безучастное лицо Тревельяна, и у нее сжалось сердце. Она поклялась себе, что сделает все возможное, чтобы отец и дочь обрели друг друга. Тревельян спас ее отчий дом, помог Августе, и Пенелопа готова была отплатить ему добром за добро, сделав так, чтобы испуганный ребенок почувствовал, какая любовь таится в сердце внешне сурового отца.

– Александра мечтает покататься на лошадке, но она не умеет ездить верхом. Я плохо знаю лондонские порядки, Грэм. Скажите, не возбраняется ли маленьким девочкам кататься в городском парке на пони?

– Вовсе нет, – глухо ответил Тревельян. – Но сначала она должна научиться ездить.

Александра вздрогнула и, приподняв голову, бросила настороженный взгляд на отца.

– Я научусь, я обязательно научусь, – горячо прошептала она и снова спрятала лицо на груди Пенелопы.

– Я могла бы научить ее держаться в седле, – Грэм. Я не слишком искусная наездница, но с этой задачей, думаю, справилась бы.

Александра вновь подняла темноволосую головку и с надеждой посмотрела на отца. Взгляд Тревельяна потеплел.

– Я велю сегодня конюху подыскать для вас смирную верховую лошадь. Это будет нетрудно сделать.

Лицо ребенка озарилось радостью. Спрыгнув с колен Пенелопы, Александра сделала книксен и, застенчиво переведя взгляд с мачехи на отца, сказала:

– Благодарю вас. Мне надо идти. Миссис Хенвуд, должно быть, уже ищет меня.

И девочка выбежала за порог. Пенелопа взглянула на Грэма и только тут вспомнила, что сидит перед ним в одной сорочке. Вспыхнув от смущения, она поспешно прикрылась простыней. Грэм усмехнулся.

– Хотите, я позову вашу служанку? – спросил он.

Пенелопа покачала головой и озабоченно нахмурилась:

– Я должна поговорить с миссис Хенвуд. Она служит у вас гувернанткой?

Грэм удивленно взглянул на жену.

– Да, – ответил он. – Это очень достойная женщина, вдова. Я доволен ею. Миссис Хенвуд внимательно следит за Александрой, которая имеет дурную привычку неожиданно исчезать и прятаться от взрослых. Хотите с ней познакомиться?

– Нет, не сейчас. Я поговорю с ней позже, – промолвила Пенелопа, не зная, следует ли ей делиться своими сомнениями с Грэмом. – Александра сказала, что вы не купите ей пони, потому что она – дрянная девчонка. Неужели вы за что-то отругали ее?

– Я?! – изумленно воскликнул Грэм. – Да Александра сразу же убегает, как только завидит меня! У меня нет возможности общаться с дочерью, хвалить или ругать ее, поэтому я понятия не имею, хорошая она или плохая.

– Так я и думала. Теперь я знаю, о чем мне следует побеседовать с миссис Хенвуд.

– Черт возьми, Пенелопа, что вы хотите этим сказать? Вы намекаете на то, что чопорная благовоспитанная миссис Хенвуд называет мою дочь дрянной девчонкой? Вы хотите сделать ей за это замечание? Я понимаю, что слова «дрянная девчонка» звучат грубовато, но, если Александра плохо себя ведет, гувернантка вправе одернуть ее!

Грэм рассердился не на шутку, и это разозлило Пенелопу.

– Александра – обычный ребенок, она не паинька, но и дрянной девчонкой ее нельзя назвать. Меня беспокоит то, что гувернантка, обзывая ее, ссылается на вас. Я подозреваю, что каждый раз, ругая девочку за проступки, миссис Хенвуд грозится отдать ее в ваши руки. Она пугает ее вами, как матери в деревне пугают своих непослушных детей злыми лесными духами.