Любовь на спор. Дилогия - [95]

Шрифт
Интервал

Еще немного мучительной неопределенности, и я держу в руках три теста, ошарашенно уставившись на яркие красные полоски. На каждом по две. М-мать… Приехали, Викуля, поздравляю, это ты. На миг пресеклось дыхание, тело сначала бросило в жар, потом по спине пробежал холодок. Морозным ветерком изнутри повеял страх, но почти сразу исчез, и ему на смену пришла радость. Безумная, всепоглощающая, шальная, и я не удержала тихого смешка, смахивающего на нервный. Я. Беременна. От Северова. Я стану мамой. Смех перешел во всхлип, глаза защипало, и я позорно разревелась от нахлынувших эмоций. Успокоиться получилось только через несколько минут. Высморкалась, вытерла щеки, поправила макияж, порадовавшись, что только тушь потекла. Потом посмотрела на свое отражение и несмело улыбнулась. В самом деле, как бы ни закончились отношения, я все равно счастлива. Потому что у меня будет маленький. Ладонь осторожно коснулась живота и сразу отдернулась. Надо же теперь себя контролировать, чтобы не выдать…

Остаток рабочего дня прошел слегка в тумане. Как я ухитрилась не наделать ошибок, не знаю. Мозг витал где-то в далеких далях, мысли упорно сворачивали на детские отделы в ближайших торговых центрах, и рука тянулась к трубке, позвонить Наташке и сообщить ей первой потрясающую новость. Но я держалась, такие вещи по телефону не обсуждаются. Тем более, еще что врач скажет, тесты тоже могут ошибаться. Однако где-то в глубине души я знала, что не ошиблись. Что случилось чудо, и я в самом деле жду ребенка. А ведь надо ухитриться посетить консультацию втихаря от Кости… И как-то избегать употребления вина. Ох, может, сразу признаться, и будь, что будет? До вечера я пребывала в легком нервном волнении, сменявшемся мечтательной задумчивостью, и когда к пяти позвонил Северов, сказав, что через пять минут будет, пришлось срочно успокаиваться. И хорошо, что остатки волнения и румянец на щеках он списал на эмоции перед концертом.

Вечер прошел чудесно. Мне удалось делать вид, что я пригубливаю вино, радоваться, что сок тоже полагался, и молиться, чтобы организм и дальше вел себя хорошо. Дурнота не возвращалась, и я даже сумела поесть, правда, клевала осторожно, надеясь, что Костя не особо следит за мной. Мы натанцевались, я получила море позитива и эмоций, и уходила усталая, но довольная. Перед тем, как выехать со стоянки, Северов повернулся ко мне и негромко спросил:

— Тебя отвезти домой, или ко мне поедем?

Он так серьезно смотрел, без всякого намека или скрытой надежды, просто ждал моего ответа, и хотя сначала я хотела поехать домой, позвать Наташку и всласть наговориться, то теперь… Моя ладонь легла на его пальцы, я тихонько погладила и улыбнулась.

— Поехали к тебе.

От его ответной улыбки в груди потеплело, и я вдруг поняла, что мне даже и секса сегодня не надо. Хочется просто уютного вечера вдвоем, у камина, можно даже без разговоров. И отчего-то подумалось, что Костя поймет меня и без всяких дополнительных просьб.

— Любишь природу? — неожиданно спросил Северов, положив руку на спинку сиденья и поглаживая пальцами основание шеи, отчего я едва не мурлыкала.

— Люблю, — лениво отозвалась, жмурясь и усевшись поудобнее.

— У меня еще дом есть в предгорьях, на берегу озера. Хочешь, поедем завтра? — последовало неожиданное предложение.

Я едва сдержала смешок и ехидное уточнение, а где у него нет дома. Как-то даже не пришло в голову отказаться, я успела привыкнуть, что выходные мы проводим вместе, хотя это были всего лишь вторые после нашего объяснения.

— Поехали, — согласилась я, прикрыв глаза и пребывая в умиротворении.

А с Наташкой в воскресенье пересекусь. С консультацией тоже что-нибудь придумаю, пока же буду отдыхать. Вечер получился таким, как я и хотела — Костя словно почувствовал, что мне надо сегодня. Мы лежали у камина, я потягивала сок, облокотившись на Северова и наблюдая пляску огня. Он просто обнимал, не пытаясь приставать или соблазнить, и нам было просто хорошо.

— Вик, на следующих выходных будет большой праздник, вечер в честь Равноденствия. Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной, — негромко произнес Костя, обняв чуть крепче и коснувшись губами макушки.

— Ну пойдем, — отозвалась я, допивая сок. — Только у меня нет опыта посещения великосветских приемов, — с улыбкой добавила, повернувшись к Косте.

— Да мы долго там не пробудем, так, отметимся и все, — он поудобнее устроил меня на своей груди. — Положение обязывает, — маг вздохнул и поморщился. — Хотя бы полчаса помелькать придется.

— Ладно, придется, так придется, — легко согласилась я.

Мысль о том, чтобы публично появиться вместе с Северовым уже не особо пугала. Все равно слухи наверняка гуляют, нас могли видеть и в ресторанах, где мы обедали-ужинали, да и на работе точно втихаря перемывали нам кости. С некоторых пор мне стало все равно — пока положение официальной спутницы Северова неприятностей не приносило.

— Спасибо, — пробормотал Костя мне в макушку. — На неделе тогда заедем, выберем тебе что-нибудь подходящее.

— Угу… — немного сонно откликнулась я, уплывая в мягкую дрему.

Как оказалась в постели, уже не помнила, сон навалился как-то очень неожиданно.


Еще от автора Кристина Азимут
Невеста для двоих. Замуж за порочность

Помолвка — самый счастливый день в жизни любой девушки. Счастливее может быть только свадьба. Я тоже так думала, принимая поздравления и подарки от гостей и чувствуя себя на седьмом небе. Но главный подарок ждал меня от жениха… Я искренне считала, что моим первым мужчиной будет любимый, однако оказалось, он совсем не прочь поделиться мной с лучшим другом и моим сводным братом. Мне предстояло выйти замуж за порок и познать самые тёмные его грани, и спасения ждать неоткуда… Ведь жена во всём должна слушаться мужа, даже если муж — воплощение кошмара наяву.


Рекомендуем почитать
На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят. Том III. Державин. Лермонтов. Фет. Тютчев. Крылов

Эта третья книга нравственно-патриотического цикла «Я – русский, какой восторг» – посвящена творчеству Державина, Лермонтова, Фета, Тютчева, Крылова.


Мой ломтик счастья

…а этот пес пах счастьем и улыбался. Да еще как! Он будто бы весь светился, так радовала его встреча с невысоким мальчуганом, замершим от удивления на крыльце. А когда он во всю ширину растянул свою пасть, показав все свои крепкие зубы, да вслед так быстро завилял хвостом, да так отчаянно, что перепуганные таким чудовищем, как им показалось, куры врассыпную, с сердитым кудахтаньем, смешавшись с обалдевшими гусями, вмиг исчезли с моих глаз.


Там чудеса…

Книга великих преданий и легенд. Они поэтичны и мудры, прекрасны и богаты. Словно корабли, легенды странствуют по волнам времени и несут грядущим поколениям драгоценный груз – учат верить, любить и не сдаваться. Соломон и Суламифь, Рыцарь Роланд и король Артур, Тристан и Изольда.… замок Камелот, волшебник Мерлин и фея Моргана. На страницах книги оживут эти образы в своей первозданной свежести.


На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят

Редкая по выразительности книга о русских писателях, которые верили, любили, творили. Авторы предлагают движение по незримой лестнице, ведущей на Олимп живого русского слова. По ней великие имена ушли в вечность, где нет первых и последних, а все равны и все одинаковы. Она написана лично для каждого, кто желает заново открыть для себя литературное наследие России.


Библейские предания. От Давида и Соломона до вавилонского плена

Ветхий Завет – гениальный памятник мысли, истории, веры; энциклопедическая летопись наших праотцов и нескончаемая галерея художественных образов и заповедей высокого порядка: «перестаньте делать зло, научитесь делать добро, ищите правды, защищайте сироту, вступайтесь за вдову… удалите злые деяния». В преданиях Ветхого Завета заложена простая мысль – мир развивается не в результате войны и зла, а как итог любви и добра. Данный том содержит новые предания, не вошедшие в том 1.


Библейские предания. От Адама и Евы до могучего Самсона

Память многих поколений бережно сохранила и передала нам предания о сотворении мира, имена пророков и тексты притч, красоту великих праздников и древнего календаря, по которому веками люди жили, растили хлеб, играли свадьбы и точно знали, каким именем назвать своих детей. Ветхозаветные предания – первоисточник, которым питалась вся великая русская литературная классика, исключительно духовная по своему содержанию. Без этих знаний невозможно в полной мере постичь Пушкина, Гоголя, Достоевского…