Любовь на Итурупе - [45]

Я рассказывал ему о себе, а он, сочувствуя моим несчастьям, давал мне еду и работу. Случайное совпадение – он тоже был певцом. Солировал в рок-группе, которая еще десять лет назад худо-бедно собирала клубы. А днем он зарабатывал себе на жизнь доставкой пиццы, мечтая о дебюте на большой сцене. У него было красивое лицо, подходящее для экрана, но серьезный характер и обстоятельное отношение к жизни, не подходящие к образу рокера, служили предметом насмешек его соперников по цеху. Однажды он встретился с девушкой, которая работала в банке и называла себя его фанаткой. Девушка пригласила его к себе, и он так и остался жить у нее. Она была заботлива и говорила: зачем тебе работать, я дам тебе денег. Он поверил ей и превратился в альфонса. Ему хотелось утереть нос насмешникам, которые издевались над ним. Но оказалось, у девушки есть и другое занятие: она приторговывала транквилизаторами. Теперь было уже непонятно, кто из них рокер, а кто сотрудник банка. «Надо сматываться», – подумывал он, но не успел оглянуться, как, падая на дно, сам подсел на наркотики и превратился в наркодилера. Он похудел с шестидесяти до сорока килограммов, осунулся, голос стал хриплым. У девушки поселился новый ухажер, а из него выжали все соки и выбросили на улицу, но он при этом не отказался от своих прежних мечтаний и постоянно повторял:

– Когда-нибудь я непременно стану крутым.

Сказав, что мой «Ролекс» станет для него стартовым капиталом, в качестве первого шага к возрождению он отправился к ростовщику.

Упавший на самое дно певец начал новый путь, передав мне эстафетную палочку. Похоже, и я скатился до самого дна, и теперь мне предстояло выползать обратно. Зато, оставаясь здесь, среди бомжей, я не попадал в поле зрения парней, стремившихся сжить меня со света. Поэтому я мог спокойно скрыться. Для этого нужно было дождаться своего шанса.

Однажды у вокзала в Уэно я случайно увидел знакомое лицо. Это был Ино, выступавший с предвыборной речью. Он как раз закончил выступление и обменивался рукопожатиями со своими избирателями, собравшимися вокруг пропагандистского автобуса. Я тоже протянул ему руку. Не испугавшись бездомного, он пожал мою руку, посмотрев прямо в глаза. На мгновение он отвел взгляд, а потом изумленно уставился на меня.

– Выглядишь бодро, – сказал я и улыбнулся. Ино застыл, пораженный.

Он посадил меня в машину, которую вел его секретарь, и привез к себе домой. Наверняка в этой квартире еще не принимали бомжей. Мы пили всю ночь. Я без утайки рассказал Ино обо всем, что сталось со мной за те семь лет, которые прошли со времени нашей последней встречи: и о том, как я потерял способность брать ноты верхнего регистра, жизненно необходимые для контртенора, и о том, как одновременно стал испытывать проблемы с эрекцией и впал в депрессию. Он сказал:

– Дорого же тебе обошлась любовь к Фудзико.

– «Земную жизнь пройдя до половины, я оказался в сумрачном лесу», – ответил я.

Данте всю жизнь любил Беатриче, вот так и я продолжал любить Фудзико. Ино рассмеялся:

– Все равно твоя жизнь полна невероятных приключений, у меня таких никогда не будет. Даже оказавшись среди бомжей, ты не потерял своего благородства. Как нищий принц. Ты упал на самое дно, но теперь тебе следует подняться до тех высот, на которых пребывает Фудзико.

Я верил, что когда-нибудь, в зените певческой славы, смогу встретиться с Фудзико. Когда же я понял, что моей мечте не суждено сбыться, я начал погружаться на дно отчаяния. Но Ино пытался втолковать мне, что можно продолжать любить Фудзико и не обязательно для этого быть певцом.

– Послушай, раз ты «оказался в сумрачном лесу», может, тебе на самом деле поехать туда? Раньше там находилась база, откуда наши корабли направлялись атаковать Пёрл-Харбор, а сейчас этот остров занимает ключевую позицию, являясь связующим звеном между прошлым и будущим Японии. Я никогда там не был, но считаю, что каждый политик обязан хотя бы раз туда съездить. Говорим об исконных японских территориях, а сами и представления не имеем, что это за места. Я слышал, что на острове весьма тоскливо. Но если ты уже и бомжем побывал, то сможешь прижиться на острове и отправлять мне оттуда подробные отчеты. Ты возьмешься за эту работу, а я обещаю переправлять твои отчеты Фудзико.

Наверное, у Ино, ставшего политиком, были свои, дипломатические интересы, но я решил поверить ему, надеясь, что эта работа даст мне шанс подняться. Не встреться я с Ино во время его предвыборного выступления – лежал бы уже в приготовленной для меня могиле, заляпанной спрей-краской. Я получил одежду и жилье и начал готовиться к отъезду на остров.

29

Девятый день. Я пошел проведать Костю – он сидел на корточках, греясь в солнечных лучах.

– Каору-сан! – радостно позвал он меня. Светило солнце, что нечасто случалось, берег озера казался совершенно другим.

– Как у вас дела? – спросил Костя, и я ответил ему:

– Увиделся с теми, о ком скучал.

Хотя Костя пока не встретился с Великим Духом, он выглядел посвежевшим, как будто к нему пришло осознание чего-то важного. Я протянул ему хлеб, который испек в золе, сделав тесто из пшеничной муки. Костя отрывал от него мелкие кусочки и осторожно отправлял в рот.