Любовь на Бродвее - [14]

Иногда Майеру казалось, что он, должно быть, самый большой в мире лицемер. Его отец и тесть постарались фактически оградить его от незаконной деятельности, и он должен был лишь изредка консультировать их, но, в сущности, он продолжал работать на гангстеров и знал об этом. Однако эта работа обеспечила ему финансовую независимость и возможность помогать тем, кто не мог позволить себе адвоката. Он брался за любое дело.

Все шло своим чередом. Жизнь складывалась неплохо, хотя была омрачена двумя печальными событиями.

Во-первых, умерла от туберкулеза Дженни Ризолли, а во-вторых, за первые три года совместной жизни Рози так и не зачала. Это продолжалось вплоть до лета 1926 года, когда Майер и Рози вместе провели недельный отпуск в Нантаскет-бич. Их единственная дочь родилась в день, когда были казнены Сакко и Ванцетти, и названа Дженнифер.

Глава 3

В жизни Кейнов на Уолнат-стрит религия не занимала особого места. Рози не являлась убежденной католичкой, так же как Майер не был убежденным иудеем.

Супруги считали себя и свою дочь просто американцами, живущими новой современной жизнью. Но этого нельзя было сказать о Бенни и Дино. Деды постоянно воевали друг с другом из-за внучки, которую оба обожали. Они также соперничали в любви к сыну и дочери, но эта борьба, по их мнению, уже не являлась столь важной. Джаффи была новым объектом. На каждый день рождения и по любому поводу, какой только он находил, Бенни дарил ей шестиконечные звезды Давида на цепочке. Некоторые были из чистого серебра, некоторые золотые, а иногда инкрустированные крошечными бриллиантами или жемчугом.

— Настоящая коллекция, — иронически заметил Майер. — Может быть, когда-нибудь она отдаст их в музей.

— Да, — согласилась Рози. — Они поместят их рядом с коллекцией распятий.

Естественно, распятия дарил внучке Дино. Он регулярно и щедро преподносил ей драгоценности с изображением распятого Христа, как Бенни свои звезды.

Некоторые кресты были обильно украшены. Сначала Рози не позволяла дочери носить эти драгоценности.

Однако со временем, когда Джаффи исполнилось пять лет, малышка поняла, чего хотел каждый из ее любимых дедушек.

— Мама, можно мне надеть одну из звезд? Мы с дедом идем сегодня в цирк.

;,

— Ты хочешь этого? — нерешительно спрашивала Рози. — Ты уверена? — И думала: неужели ее дочь считает себя в большей степени еврейкой, чем итальянкой?

— Да, — говорила Джаффи. — Конечно. Деду понравится. А другой дедушка не увидит. В следующий раз, когда он возьмет меня куда-нибудь, я надену один из крестов.

Рози и Майер смеялись до колик.

Очень послушной Джаффи не была, но вела себя вполне прилично. Она росла сообразительной и милой девочкой. Научилась читать еще до того, как поступила в первый класс. Рози, которая всегда хотела стать учительницей, занималась со своей дочерью, и та внимательно слушала взрослых, окружавших ее. Будучи единственным ребенком в семье, она быстро схватывала новые слова.

Ей еще не было и десяти, когда она встретила в книге слово «подхалимство» и отыскала его значение. После этого она всегда думала о своих родителях и о дедушках как о подхалимах, но любила их так же крепко, как они ее. Дом на Уолнат-стрит был теплым, безопасным убежищем, местом, где царили смех и юмор, несмотря на пустяковые ссоры на почве этнических разногласий и бесконечных благодеяний Майера и. Рози. Рози стала, как и ее муж, ярым борцом за права угнетенных, что было совсем нетрудно во время тяжкой депрессии тридцатых годов.

В начале этого рокового десятилетия Кейны заигрывали с коммунистическим союзом молодежи. Но затем Рози заявила, что она не доверяет лидеру ячейки, чьи митинги они посещали.

— У него сомнительные взгляды, — утверждала она.

Майер не был уверен в этом, но ему тоже не нравились многие члены союза. Он даже прочитал Маркса, но не согласился со многими его доктринами.

— Это учение ведет к увяданию бизнеса, — сказал он жене. — Не думаю, что оно может быть где-нибудь реализовано.

Поэтому Кейны перестали посещать митинги. В их жизни появилась некая пустота, пока Франклин Рузвельт не объявил в 1931 году, что будет баллотироваться в президенты.

— Наконец-то появился парень, который сможет сделать что-то, — сказал Майер.

К ним на Уолнат-стрит приходили порознь на обед Уолтер Рюзер и Джон Люис. Джаффи знала, что они были большими людьми, пытающимися помочь рабочим, и рассказывала всем в школе об их визитах. Она также подбила четвертый и пятый классы написать письмо президенту Рузвельту в поддержку его «Нового курса» и обращение ко всем гражданам Америки «быть честными».

Однако, когда в мае 1938 года в мир Джаффи, увлекающейся плакатами, маршами и отправкой по почте всевозможных открыток с призывами к добру и справедливости, ворвалась статья из газеты «Геральд», девочка оказалась беззащитной. Так в одиннадцать лет все иллюзии Джаффи Кейн рассеялись.

Кейны не выписывали «Геральд». Это была газета правых республиканцев, бостонской аристократии. Она была в оппозиции к Франклину Делано Рузвельту в 1932 — 1936 годах. Обычно по пути из школы домой Джаффи проходила мимо газетного стенда. В этот роковой день она увидела в «Геральд» портреты своих дедушек.