Любовь, любовь, любовь... - [14]
Кто-то в темноте, ломая камыш, прошёл рядом со мной, я, лёжа на траве, вижу только резиновые сапоги. Пёс злобно зарычал. Служишь, подумал я. Но как тебя звать? Ведь естьу тебя имя! С какой буквы оно начинается?
— А! — позвал я, но пёс даже не посмотрел в мою сторону.
— Б! В! Г!.. — выкрикиваю я в темноту, но нет ответа, — Д! Ты же пойми, я один… Е! Как же тебя звать?! Ж! Мне хочется хоть кого-то позвать! З!.. Хочется, чтобы кто-то подошёл ко мне сейчас!..
Я шепчу и чувствую, как проваливаюсь в полусон, запутываюсь в алфавите и не помню, какой звук только что произнёс.
— Эй! — позвал я пса устало.
Пёс вскочил, подбежал ко мне и ткнулся мордой мне в живот.
— Так тебя зовут на «Э»! Эй, ложись рядом… а я постараюсь заснуть… Эй — тоже хорошее имя.
Я расстёгиваю спальник и кладу руку на холодную траву… Гунта, иди ко мне!.. Или у тебя уже нет имени? Но я чувствую, что ты здесь… чувствую… Не грусти от того, что ты не можешь пробиться оттуда ко мне… Я чувствую тебя сейчас… чувствую твой холод… Мне сейчас очень холодно, я дрожу! Куда пропал мой жар? Нет у меня больше огня! Ни для кого его больше нет! Иди на мою руку, и тогда я смогу заснуть… Нет, не так, я сейчас расстегну спальник, иди поближе, прижмись ко мне, я согрею тебя… Ты такая холодная!..
Нет, я не смогу заснуть!.. Что же мне делать?! Я буду рисовать… Я представляю свою руку и белый лист бумаги. Я рисую чёрную воду с огненными змейками-отражениями, рисую ночные звуки, хочу нарисовать писк в камышах, шлёпанье воды… но, какого же цвета шлёпанье воды? Я хочу нарисовать приторно сладкий запах камыша и тины… Да, у меня получается красиво, но, главное, я почти засыпаю… ещё можно нарисовать высоту неба, какого же цвета высота?… И ещё можно нарисовать… ещё можно…
А ведь… я тебя больше никогда не увижу…
Под звёздами
В больнице я лежу у самого окна. Теперь ночь, в палате темно, а за окном — чёрное небо и звёзды. Я почти засыпаю, как вдруг на соседней койке больной начинает кричать:
— Гоните их! Кто их сюда напустил!» Он спрыгивает с койки, бегает по палате, включает свет. — Коты! Вся комната в котах!
Ну вот, этого ещё не хватало! И что он делает в нейрохирургии? Хотя, видать по голове получил. Полночи он гонял котов. Я даже привык под конец, и заснул под утро.
А утром увидел, что он сидит на койке, скрестив ноги, как йог, и рисует в альбоме. О! Он ещё и художник! Судя по всему, рисует соседа напротив. Заглянул в его альбом… На листе я увидел голову Христа в терновом венце!
Сегодня я в больнице второй день Я так полюбил засыпать, глядя на звёзды! Сосед по койке по-прежнему не даёт всем спать, этой ночью он гоняет больших пауков… Поднимаюсь в темноте, держась за койки, прохожу через палату. В длинном коридоре, освещённом голубоватым ночным светом, никого нет.
Рядом со мной распахивается дверь, и в коридор выбегает девушка лет восемнадцати, с перевязанной головой. Лицо её очень бледное, с яркими веснушками, а тёмные, горячие глаза — в слезах.
— Я хочу домой! Пустите меня домой! — плачет она, пробегая мимо меня. Медсестры берут её под руки и ведут назад в палату. Одну из сестёр я уже хорошо знаю, она мне тихо говорит:
— Бедная! Она после автокатастрофы. Погибли отец, мать и её жених! Ей ничего не говорят…
Из палаты слышу приглушённый подушкой плач девушки и её шёпот: «Хочу домой! Пустите! Что же вы делаете!»
Выйдя следующей ночью из палаты, я увидел на длинном диванчике в самом конце коридора ту девушку с перевязанной головой. Она выходит только по ночам. Склонившись над коленями, она была чем-то занята.
Даже когда я подошёл к диванчику, она не взглянула на меня, а только продолжала судорожно теребить носовой платок, словно искала в нём что-то. Я сел рядом. В коридоре была полная тишина.
— Хочешь? — спросил я, протягивая ей яблоко.
Она дёрнулась от меня, словно я поднёс к ней змею, и ударила по руке. Яблоко покатилось по полу. Девушка закрыла лицо платком и, всхлипывая, затопала ногами.
В тёмной палате, усаживаясь на койку, я заметил, что художник не спит.
— Я понял, кто ты! — прошептал он.
— Ну и кто я?
— Следишь за мной! Ты и здесь меня нашёл! Ну, подожди! Только засни!..
Я лежал, глядя в окно. Да, не засну я с таким соседом. Снова я поднимаюсь, беру плеер и книгу. Пойду почитаю на диване.
Дверь в палату девушки была открыта, горел свет, я увидел у большого окна две кровати с подушками голова к голове. Она лежала неподвижно на одной из кроватей спиной ко мне.
Я вошёл и сел на свободную койку. Услышав скрип, она подняла голову, посмотрела на меня и снова легла, ещё больше сжавшись в калачик.
Я лёг поверх одеяла и стал читать. Каждый раз, когда я переворачивал страницу, она чуть шевелилась и вздыхала.
— Что ты читаешь? — прошептала она еле слышно.
Я не ожидал от неё вопроса и решил, что мне показалось, но она повторила вопрос.
— Хорошая книга, — ответил я и, чуть помолчав, добавил, — японец написал, хочешь, почитаю?
Девушка ничего не ответила и даже не шелохнулась.
— Вот послушай, — продолжил я, — здесь радиодиджей ведёт ночную передачу. Передачи у него очень дурацкие, такая уж у него программа, но однажды… он не выдержал и заговорил в эфире вот так… И я стал читать:
Дженнифер и Йен знакомы семь лет, и последние пять они ведут войну. Они — руководители двух команд одного и того же коммерческого банка Лондона, между которыми постоянно вспыхивают ссоры. Они ненавидят и не выносят друг друга, только и делают, что ставят друг другу палки в колеса. До тех пор, пока в один прекрасный момент их не заставляют работать вместе над общим проектом: управлять капиталами зажиточного аристократа, клиента их банка. Таким образом, им приходится проводить много времени вместе, даже после работы.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.