Любовь Лафайета - [2]
Не докончив фразы, герцог стремительно вышел.
Госпожа д’Айен опустилась на кресло и принялась расправлять платок, чувствуя, что он ей скоро понадобится. Сын, их долгожданный сын! Он родился два года назад — и зачах, не принятый этим миром… Каждое воспоминание об этой утрате отзывалось болью в сердце.
Вскоре после родов Генриетта заболела оспой, но муж запретил врачам говорить ей правду, чтобы она не обрекла себя на одиночество в те дни, которые могли стать последними в её жизни. Она хотела видеть дочерей — и он привёл в её спальню всех пятерых, подвергнув их опасности, только чтобы сделать ей приятное! Она поправилась, узнала всё, ужаснулась тому, что могло произойти. Молясь о своих голубках, она опрометчиво сказала: «Боже, если хочешь, возьми моего сына, но только пожалей и сохрани моих девочек…» Любовь бывает жестокой!
Муж никогда не показывал виду, что страдает. Генриетта привыкла считать его легкомысленным и неспособным к анализу своих поступков, но как же она, получается, заблуждалась на его счёт! Жану тридцать четыре года, он отец семейства, а она всё видит в нём ветреного юношу… Он прав, что рассердился на неё!
…Господин, дожидавшийся в малой гостиной, встал с кресла, когда герцог вошёл в двери. Д’Айен жестом усадил его обратно, позвонил слугу и приказал принести им чего-нибудь прохладительного.
— Судя по выражению вашего лица, природная доброта мешает вам огорчить меня ответом, который расстроит моего племянника, — начал гость, когда лакей удалился.
Но к герцогу уже вернулись его беззаботность и хорошее расположение духа.
— Вы не знаете госпожу д’Айен, — сказал он, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу. — Сколько бы она ни упорствовала в своём мнении, она повинится, как дитя, если доказать ей, что она неправа.
Он отпил из своего бокала и повертел его за тонкую ножку.
— Но она не уступит, пока не увидит вашего племянника. Привозите его непременно, она не откажется его принять. А я пока уеду на три месяца в Версаль. Долг, знаете ли. Мой черёд охранять короля.
Гость понимающе улыбнулся, и оба подняли бокалы, кивнув друг другу.
Подобно актёру на сцене, Луи де Ноайль стоял в центре малой гостиной, распространяя вокруг себя аромат фиалок, и в лицах рассказывал о последних манёврах, на которых он был с отцом, маршалом де Муши[1]. Поочередно изображая офицеров, он передразнивал их манеру отдавать команды, и Луиза с Адриенной охотно смеялись, поощряя его упражнения в остроумии. Госпожа д’Айен, пристроившись за пяльцами, между тем исподволь разглядывала долговязого юношу в красном мушкетёрском мундире и ботфортах, не слишком удобно сидевшего на пуфе. Его припудренные рыжеватые волосы были стянуты в хвост и перехвачены черной лентой; галстук повязан элегантно и продуманно небрежно. Своей светлой веснушчатой кожей и серо-голубыми глазами он напоминал шотландца, но длинный тонкий нос с небольшой горбинкой, изящный изгиб чувственных губ и выступающий вперед подбородок выдавали французского аристократа. Он пришёл вместе с виконтом, однако за целый час не проронил ни слова, если не считать обычных приветствий и комплиментов дамам. Его лицо оставалось бесстрастным, и было совершенно невозможно понять, о чём он думает и где витают его мысли. Улучив паузу в разговоре, госпожа д’Айен попыталась вовлечь в него загадочного гостя.
— Вы всё время молчите, маркиз. Видно, вам у нас скучно?
— Вовсе нет, сударыня, совсем наоборот! — встрепенулся он. — Просто мне в голову не приходят мысли, достойные того, чтобы высказать их вслух.
Юноша отвечал, не смущаясь, и смотрел ей прямо в глаза.
— Возможно, вы чрезмерно строги к себе? Во всяком случае, достоинства мыслей трудно оценить, пока их не произнесли или не поверили бумаге. Не пишете ли вы?
— Я? О нет. Боюсь, я не имею к этому способностей. В коллеже дю Плесси учитель риторики поставил мне «посредственно».
— И что же было темой вашего упражнения? — заинтересовалась Адриенна.
— «Превосходный скакун». Я написал, что идеальный скакун сбросит седока при одном лишь виде хлыста в его руке.
Теперь уже обе девочки посмотрели на гостя с интересом.
— Верьте ему, племянница, — вмешался Ноайль, присев на стул рядом с Луизой. — Лафайет превосходно укрощает лошадей. Однако с учителями у него это получается хуже, хотя он, подобно Катону, постоянно с ними спорит.
— Я бы желал походить на сего достойного мужа во многом другом, — серьёзно отозвался маркиз.
— Вот как? — Госпожа д’Айен отложила пяльцы. Разговор начинал занимать её. — О чём же вы мечтаете?
— О славе.
Девочки переглянулись; Лафайет заметил это и слегка покраснел.
— О славе заслуженной, в том смысле, в каком её понимали древние, — пояснил он. — Своим титулом я обязан подвигам одного из моих предков; отсветы его славы падают и на меня, но я не хочу славы отражённой. Я хочу сам облагородить своё имя каким-нибудь… подвигом — слишком громкое слово… Выдающимся и замечательным поступком во благо других людей.
Он говорил, всё больше воодушевляясь. Адриенна не сводила с него глаз.
— Когда мне было восемь лет, в наших краях завелось чудовище…
— Чудовище?!
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов.
Почти двухвековая история семьи Рокфеллер, давшей миру промышленников, банкиров, политиков, меценатов и филантропов, первого миллиардера и одного из американских вице-президентов, тесно переплетается с историей США от Гражданской войны до наших дней. Их называли кровососами, а созданную ими крупнейшую в мире нефтяную компанию — спрутом, душившим Америку; считали кукловодами, управляющими правительством, — и восхищались их умением поставить на промышленную основу всё, даже благотворительность. Рокфеллеры коллекционировали предметы искусства, строили особняки — и вкладывали деньги в образование и здравоохранение.
Действие романа охватывает период с 1617 по 1643 год и основано на подлинных событиях. Всесильный временщик Кончино Кончики убит во дворе Лувра заговорщиками с ведома юного короля Людовика XIII, который наконец-то обретает всю полноту власти. Епископу Люсонскому предстоит пройти трудный путь, чтобы превратиться в великого кардинала Ришелье, а Мари де Роган, став герцогиней де Шеврез, будет плести против него заговоры, заслужив от короля прозвище Дьявол.
Весной 1794 года Польша, уже во второй раз вынужденная отдать часть своих территорий России, Пруссии и Австрии, восстала под руководством Тадеуша Костюшко, героя Войны за независимость США, чтобы вернуть себе целостность и суверенитет. Остаться в стороне не мог никто: либо ты поддерживаешь восстание, не считаясь с жертвами, либо помогаешь захватчикам; патриот ты или верноподданный, в чужих глазах ты всё равно либо изменник, либо предатель. Что могут Польша и Литва одни против трех сильных врагов? Да еще эти вечные раздоры между поляками и неспособность действовать сообща… Восстание разгромлено, его вожди в плену, Суворов входит в Варшаву, проложив себе путь огнем и мечом.
Первая половина XVII века – эпоха Ришелье и Людовика XIII, прозванного Справедливым, – была непростой в истории Франции: заговоры вельмож и мятежи гугенотов, крестьянские восстания и участие в Тридцатилетней войне, недород и эпидемии… И все же, как и в любую другую эпоху, люди трудились, веселились, женились, рожали детей, словом, жили своей обычной, повседневной жизнью. В книге представлена широкая панорама жизни французов того времени – от крестьян и ремесленников до королевских чиновников, придворных и мушкетеров.
Образ Людовика XIII читатели представляют себе по роману Александра Дюма «Три мушкетера», где король предстает второстепенным полукарикатурным персонажем, безвольной марионеткой в руках всемогущего кардинала Ришельё. Его сын, знаменитый «король-солнце», затмил своим блеском рано скончавшегося отца. Однако тот вошел в историю благодаря событиям, имевшим куда большее значение, чем курьезное происшествие с подвесками королевы Анны. Полководец, реформатор, композитор, кулинар, кузнец, парфюмер — немногие власть имущие могли похвастаться такой широтой интересов.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.