Любовь как океан - [2]

Софи вскочила и едва не задохнулась от возмущения. Случайно наткнулась! Ложь! Письма лежали в ящике стола, заваленные старыми университетскими конспектами. Значит, мать рылась в ее вещах! Это было настолько обидно и неприятно, что девушка вдруг выпалила то, о чем до этого и не помышляла:

– Да, я хочу уехать в Америку к Этьену и ты меня не остановишь! Тебе нужно, чтобы я обсуждала с тобой личную жизнь? Хорошо, подтверждаю: у меня наконец-то появился парень. И что с того?

– Но, дочка... ничего плохого не произойдет, если ты посоветуешься со мной, – неуверенно промямлила мадам Моруа, растерянно глядя на Софи, обычно тихую и скромную, а сейчас дерзкую и негодующую.

– Посоветоваться? – зло усмехнулась та. – Ага, как же! Чтобы у тебя в самый неподходящий момент заныло сердце. И ты бы сказала: никуда не ходи, ни с кем не встречайся, сиди дома и читай умные книжки, а жизнь... настоящая жизнь пусть проходит стороной! Напоминаю, мне двадцать два года, а я все еще девственница! Это ненормально для современной француженки!

– Если бы тебя слышал покойный отец...

– Хватит о папе! – оборвала Софи. – Если бы он воскрес, то в первую очередь ужаснулся бы, узнав, что произошло с тобой. Ты превратилась в наседку. Тебе всего-то сорок пять лет, а выглядишь на все шестьдесят. Что за прическа? Что за бесформенная футболка? Ты, наверное, хочешь, чтобы и я стала такой же: не следила за собой, ничем не интересовалась, из дома лишний раз не выходила?

– Я берегу память о твоем отце, – попыталась возразить мадам Моруа, но дочь не обратила внимания на ее слова.

– Знаешь, мама, теперь я стану сама решать, как мне жить. Так что ставлю тебя в известность: в ближайшее время я лечу в Штаты. Я там родилась, почему бы не посетить родину? И с Этьеном встречусь. Кстати, можешь не симулировать сердечный приступ, все равно не поверю!

Завтрак был безнадежно испорчен. Софи, оставив расстроенную мать в столовой, быстрым шагом проследовала в свою комнату, захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Теперь никто не будет читать ей мораль!

Выдвинула ящик стола. Так и есть, письма Этьена лежат не там, где она их оставляла. На секунду девушка задумалась, не слишком ли груба была с матерью, но тут же отбросила сомнения. Доколе ей жить, во всем подчиняясь родительнице? Пора стать самостоятельной!

О, если бы мадам Моруа знала, к чему приведет попытка поговорить с дочерью! Но было уже поздно, она перегнула палку, стараясь всегда и во всем контролировать Софи, и теперь та стремилась вырваться из-под материнской опеки.

Главное – не идти на уступки, мысленно наставляла себя девушка. Если я сейчас дам слабину, то, возможно, больше никогда не решусь покинуть отчий дом...

Такая перспектива совсем не радовала. И чтобы еще больше утвердиться в неожиданно зародившемся намерении отправиться в Штаты, Софи достала письмо, самое первое из полученных, и вчиталась в строчки:

Привет, Принцесса. Извини, чаще писать не удается – очень много дел. У меня все нормально, постоянно вспоминаю встречи с тобой. Когда приеду, не знаю, шоу-бизнес такая сложная штука, что даже на пару дней отлучиться нельзя. Вернешься, а тебя уже все забыли. Вот встречу хорошего продюсера, раскручусь, и тогда...

По правде говоря, письмо было короткое, всего одна страница, исписанная размашистым почерком. И все пять посланий, казалось, строчились под копирку: «все нормально, не скучай». Общие фразы, словно Этьен не вкладывал в слова душу, а поскорее хотел закончить и заняться чем-то более для себя интересным.

Но Софи это мало волновало. Может, он действительно занят, мысленно оправдывала она молодого человека. Чтобы стать известным музыкантом, надо много репетировать. Ведь пишет же письма, и это самое главное. Пусть редко, пусть мало, и все же...

Было еще кое-что в этих посланиях, заставляющее сердце Софи учащенно биться. Подпись в конце: «Крепко целую, всегда твой Этьен». Эту строчку она перечитывала по несколько раз, представляя, как касается губами губ возлюбленного.

Вот и вчера, получив письмо, девушка первым делом посмотрела в конец страницы. Написал ли он те важные слова? Когда глаза прочли знакомое «...целую, твой...», душа успокоилась. Пишет, значит, ничего не изменилось. Значит, любит! И пусть про любовь открытым текстом ничего не сказано, она искренне верила, что умеет читать между строк.

Софи лежала на кровати, вспоминая приезд Этьена на последнее Рождество. Как однажды, после университета, она забежала в булочную и нос к носу столкнулась с высоким парнем в кожаной куртке и с длинным батоном в руках.

– Привет, Недотрога! – воскликнул он. – Ты совсем не меняешься. Все зубришь?

Софи с удивлением посмотрела на незнакомца, и из памяти всплыло лицо соседского мальчишки.

– Этьен Мартен? – неуверенно произнесла она.

– Ну да! Не узнала? – улыбнулся тот. – Давай покупай что хотела, я провожу тебя, нам же по пути. И сумку помогу донести. Наверное, снова запихала туда целую библиотеку?

Софи пробормотала в ответ что-то невнятное, но помощь приняла. Вскоре они шли по улице и болтали. То есть болтал Этьен, а она тащилась молча, кивая или качая при необходимости головой.