Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо - [17]

– Его ведь звали Герман Конев? Представь, мамуль, он жив. Его по телику показали. А знаешь почему? Потому что Германа Конева пригласили в правительство. Производит очень хорошее впечатление.

– Что-что, а это он умел, вот Лариса и попалась! Влюбилась по уши. Такой интересный, обходительный. Когда был у нас, обаял всех! А когда они уехали, отец сказал: «Не может хороший человек нравиться всем подряд. Что-то в нем не так».

– Понятно… Для нашего папы трудно найти подходящего зятя, – усмехнулась Лика. – А где они познакомились?

– В университете. Лара училась на юридическом, а он был аспирантом на экономическом. Не верю, что это он! Мало ли Германов Коневых на свете! – пожала плечами мама Таня.

– Мамуль, это он! Я чувствую. Ларик в такого и должна была влюбиться!

– Ох, Лика, что ты можешь знать про любовь… – обняла дочку мама Таня.

– Мамуль, мы с Мишей в субботу хотим поехать в Суздаль, – Лика потерлась щекой о мамину щеку.

– Что ты! Ты его совсем не знаешь!

– Ну и что. Я наконец-то встретила человека, с которым могу поговорить на любую тему. Ты понимаешь, мама? На любую. И если его единственный недостаток в том, что он родился в Канаде, я это переживу. Мне же нужно смотреть старинные русские города. Это расширяет кругозор. Ты хочешь, чтобы я снова провалилась в архитектурный? Ну мамуль… мне же уже восемнадцать лет! Мы едем только на день.

– Лика… – вздохнула мама Таня. – Мне он не нравится!

– Ну почему? В конце концов это просто диктат!

***

Перед сном в скромной супружеской спальне Лобовых, единственным украшением которой были развешанные по стенам многочисленные фотографии детей и внуков, произошел невеселый разговор.

– Отец, поговорил бы ты с Ликой. Девочка собралась ехать в Суздаль с этим Михаилом. Может, тебя послушает?

– И что я ей должен сказать? Не езжай, потому что… Ну почему, Тань? – развел руками Лобов. – Он хороший парень, образованный, симпатичный, не чета нашему Леньке. Что ты в нем плохого нашла?

– То, что он сын Вадима.

– Тут мы ничего не изменим…

Татьяна вдруг всхлипнула, прижалась к плечу мужа, тихо сказала:

– Боюсь, что Михаил поступит с Ликой так, как когда-то его отец – со мной.

– Не бойся, Танюш, – погладил Платон жену по голове. – Лика себя в обиду не даст. Лобовская порода…

***

Вадим Прорва поначалу поездку Михаила в Суздаль также не одобрил. Через месяц должна была открыться фабрика по производству воды, завозили оборудование. Михаилу предстояло подбирать людей, каждый день был на счету.

– Ничего страшного – поедешь в другой раз, – решил Прорва-старший.

– Я уже договорился… с девушкой, – настаивал Михаил.

– Ах, с девушкой? – улыбнулся Вадим. – Тогда другое дело… Гостиницу заказал?

– Мы едем на один день.

– Ну и что? Нужен большой хороший номер. Сделай ей подарок. Русские девушки это очень любят.

– Пап, перестань! Она не такая!

– Что – нерусская? – подмигнул Прорва.

– Да прекрати ты наконец! – Михаил впервые в жизни повысил на отца голос, выбежал из кабинета.

В другой раз Вадим, конечно же, догнал бы его, объяснил: ему и в голову не приходило ссориться с единственным сыном. Но в тот момент, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел его помощник Калисяк. Юрий Демьянович был из бывших районных начальников и в помощь русскому иностранцу напросился сам. Прорва чувствовал, что без такого рода людей ему действительно не развернуться… Калисяк, сияя, словно начищенный самовар, разложил на столе бумаги и изрек:

– Ваша информация подтвердилась. В деревне есть водный пласт. И вода очень хорошая. Вот результаты экспертизы.

– Ну, что я говорил? – засиял и Прорва. – И где же лучше делать скважины?

– Вот тут, видите? – Калисяк ткнул свой толстый указательный палец в нужное место. – Фермерское хозяйство Лобовых. Это их, так сказать, частная собственность.

– Да?.. – задумался директор фабрики. – А когда-то была наша. Пока деда не раскулачили.

– И что вы собираетесь делать, Вадим Борисович?

– Пока не знаю. Надо обдумать. Но эта земля должна быть моей.

– А что тут думать? Ваш сын, Вадим Борисович, был, так сказать, замечен в связи с младшей Лобовской дочкой…

– Выбирайте выражения, – осадил Прорва.

– Простите… Извините. В общем, я лично их несколько раз видел вместе. Я тут статистику навел, народ поспрашивал, Михаил Вадимович из нашего поселка часто отлучается в Бережки, где проживает семейство Лобовых.

– Хорошо, – прервал Прорва. – Можете идти… Вас зарплата устраивает?

– Да, да, конечно! – осклабился Калисяк, задом попятившись к двери.

Прорва с интересом стал изучать принесенные документы. Через некоторое время в кабинет вернулся Михаил.

– Пап, извини. Я погорячился. Не знаю, что на меня нашло… – сказал он.

– Все нормально, сынок. Это я неудачно пошутил.

Пап, я прошу тебя, не надо мной управлять. Ты хотел, чтобы я приехал в Россию – я приехал. Но не потому, что ты мне велел. После смерти мамы я не мог здесь бросить тебя одного. Я приехал потому, что ты здесь, и мы что-то можем сделать вместе. И мы это сделаем. Но для этого ты должен уважать меня…

– О'кей, сын! Я правда очень тронут, – растрогался Прорва.

***

Вадим Прорва пару раз заезжал к Лобовым, но не заставал их дома. Ему хотелось посидеть с ними, вспомнить былые годы – ведь в одной деревне выросли… Но это была лирика. Когда он узнал про минеральную воду под домом Лобовых, появился и серьезный повод для встречи. Судя по документам, состав воды был уникальным, себестоимость добычи копейки. Как правило, источники с такой водой находятся в земле на большой глубине, но в Бережках можно обойтись небольшой скважиной. Лобов понятия не имел, что сидит на золотой жиле. Прорва хотел, чтобы Платон об этом и не узнал. А значит, необходимо было выкупить эту землю.