Любовь к жизни - [47]

На кровати Васика спал смертельно уставший за бессонную ночь Витя. Васик посмотрел на него и снова закрыл глаза. Хоть минуту отдохнуть.

* * *

Как только они с Витей поднялись на этаж, где располагалась квартира Васика, дверь квартиры напротив открылась и оттуда показалась соседка Васика престарелая Надежда Ивановна, несмотря на ранний час, нисколько не заспанная.

– К тебе менты приходили, – сообщила Надежда Ивановна Васику, с интересом оглядывая его спутника, которого никогда раньше не видела, – спрашивали где ты... Повестку тебе оставили – велели сегодня явиться к ним.

Соседка указала на клочок бумажки, торчащий в щели Васиковой двери.

– Ага, – сказал Васик на это.

– А еще... – Надежда Ивановна понизила голос до шепота и заговорила быстрее, – сегодня опять пальба была в подъезде. Ментов-то вызвали, а они приехали и ничего не нашли...

– Ага, – сказал Васик, уставший до того, что едва ли понимал, о чем ему говорят.

– А где это тебе опять морду разбили? – поинтересовалась Надежда Ивановна и, не получив на свой вопрос ответа, продолжала:

– Странное дело – пальбу все соседи слышали. И хрипы, и стоны слышали, а никого не нашли убитым. Выйти и посмотреть, что происходит – побоялись, конечно... А что – убьют в запале и все. И никто отвечать не будет... Так никого и не нашли. Засекли, правда, машину какую-то... большую красную, но ничего больше. Машина, как сквозь землю провалилась.

– Ага...

– Так менты и уехали, – закончила Надежда Ивановна, – поругались только. Говорили – из-за ничего вызывают. Говорили – телевизора насмотрелись. Никаких ведь следов не осталось. И никого не видели. Только машину и людей каких-то... мельком. Лиц никто не запомнил.

Надежда Ивановна внимательно посмотрела на Васика и добавила:

– А я вот точно слышала, что стреляли. И крики слышала. А телевизора я не насмотрелась – он у меня еще третьего дня сломался, так что нечего мне тут говорить про телевизор.

– Ага, – снова сказал тогда Васик.

* * *

«Это хорошо, – подумал Васик, сидя в кресле и глядя на спящего Витю, – что никто ничего не заметил сегодня – когда пальба была. У нас так всегда – как что услышат – ухо к замочной скважине приставят, а выйти и разобраться – побояться... Очень удачно, что никто не засек меня тогда у подъезда... Да и что тут удивительного – джип Вити стоял рядом – до него бежать секунду. А побоище просходило на промежуточной лестничной площадке, где никаких квартир нет. Только мусоропровод. Странно вот что – почему не нашли трупов убитых? Я ведь своими глазами видел, как все происходило – бах! Ба-бах! Ба-ба-бах!!! И два трупа рядышком... Ладно. Сейчас не об этом надо думать, а о другом. О том, как мне вытащить из лап бандитов моего Петьку. Витя говорил, что что-то выяснить смог... Только не рассказал – что именно. Сразу рухнул на кровать и уснул. Устали, конечно. Говорил, что план у него есть – по дороге ко мне успел его разработать. Интересно послушать, что там за план»...

Васик поднялся с кресла, подошел к кровати и тронул за плечо Витю. Тот тут же вскочил – так стремительно, что можно было подумать, будто Васик его окатил холодной водой из ведра.

– А?! – вопросительно гаркнул Витя хриплым басом. – Чего тут?..

– Два часа спишь, – сообщил Васик, – пора действовать. Ты говорил, что у тебя план есть.

– Сколько времени? – встрепенулся Витя.

Васик ответил.

– Действительно... – Витя цокнул языком и протер кулаками воспаленные глаза, – чуть не проспал. Хорошо, что ты меня разбудил. А то я так намаялся, что сутки, наверное, проспал бы...

– Ты говорил, у тебя план есть... – повторил Васик.

Витя зевнул и энергично потряс головой, приходя в себя после сна.

– Есть, – подтвердил он и поднялся. – Поехали. Я тебе все по дороге объясню. Времени действительно очень мало. Надо успеть.

– Куда? – спросил Васик.

– По дороге объясню, – снова сказал Витя и добавил непонятно, щелкнув пальцами:

– Алле, гоп!

* * *

В ту самую минуту, когда в находящийся в квартире Васика Витя проговорил странное «Алле, гоп!», в подмосковной Черноголовке, в подвале одного из новых девятиэтажных домов, хрустнув комочком серы, взорвалась и загорелась спичка. Желтое пламя на миг осветило бледное и изглоданное – словно неживое – лицо, надвинутую по самые брови черную спортивную шапочку и обшарпанный воротник затертой болоньевой куртки... и погасло.

Человек в спортивной шапочке, прикурив, отбросил сгоревшую спичку в угол подвала и глубоко затянулся. Выдохнув дым, он зажмурился от удовольствия, потом спохватился и вчастую докурил и так коротенький окурок, подобранный им несколько минут назад в подъезде у двери, ведущей в подвал.

Докурив, он уронил окурок под ноги и, двигаясь в темноте наугад, прошел к противоложной стене, пошарил рукой по ее сырой поверхности, ударил кулаком и выбил большой четырехугольник желтого света. Он шагнул туда.

Прикрыв за собой подвальную дверь, человек в черной спортивной шапке оказался в подъезде. Там он, не оглядываясь, прошел к лестнице и начал подниматься вверх.

«Четвертый этаж, сорок пятая квартира»...

Он не знал, откуда в всплыла в его голове эта мысль – этаж и квартира – так же, как не знал, где он находится, зачем он здесь и кто он.