Любовь к мятежнику - [138]

— Барбара обожает его, Квинт. Именно поэтому я не могла позволить ей выйти замуж за Веймоута, чтобы освободить тебя.

— Я бы сказал, Дев тоже весьма заинтересован в том, чтобы вытащить ее из этой сделки. Не приходится и говорить, как я благодарен Барбаре и Деву… и тебе. Особенно тебе, Мадлен. — Он взял ее руку и прижал к своим губам.

— Думаю, сегодня вечером мы могли бы найти себе занятие, подобное тому, чем будут заниматься Барбара и Дев… если ты согласен.

Квинт поднялся, отодвинув стул, и подхватил ее на руки. Мадлен обвила руками его шею и целовала, пока он нес ее наверх по лестнице.

Саванна

Дев сидел на кровати и наблюдал, как Барбара расчесывала свои золотистые волосы, затем начала заплетать их.

— Пожалуйста, оставь их распущенными — сказал он, поднимаясь и протягивая руку за гребенкой. Барбара подала ее, и он легонько провел по сверкающим локонам.

— Вы так прекрасны, ваша светлость, — прошептал он, положив гребенку и поворачивая девушку к себе лицом. Выражение любви, светящееся в его глазах, лишило его дыхания.

Барбара покачала головой.

— Нет, больше не ваша светлость. Скоро я буду женой саваннского купца, госпожой Блэкхорн — титул, который я предпочитаю куда больше.

Он осыпал поцелуями ее шею, щеки и веки, и прошептал:

— Для меня ты всегда будешь вашей светлостью, любимая.

— Я буду Утренней Зарей для мускогов и просто Барбарой для твоей матери. Ты должен послать за ней, Дев. Я так надеюсь, что понравлюсь ей.

— Она будет обожать тебя, как и я, не бойся. — Он продолжал целовать ее, держа, словно хрупкую вещь из тончайшего фарфора. — Я до сих пор не могу поверить… ты здесь, со мной, или… — он печально усмехнулся, — что я здесь, в спальне Роберта Блэкхорна, беру с собой в постель титулованную английскую племянницу.

Барбара засмеялась:

— Призрак Роберта больше не будет преследовать нас или Квинта с Мадлен. И они хотят, чтобы мы пользовались этой спальней и этой постелью, — добавила она, притягивая его к себе.

— Так давай же воспользуемся такой возможностью.

Дев протянул руки к тесемкам ее сорочки и развязал их. Когда он обнажил ей плечи, Барбара пропустила сквозь пальцы золотистую массу волос на его груди и потянулась к пуговицам брюк. Покрывая его грудь нежными, влажными поцелуями, она стащила брюки с его узких бедер. У них обоих перехватило дыхание, но на этот раз восхитительные мгновения отличались от всех предыдущих. Возлюбленные знали, что теперь они вместе на всю оставшуюся жизнь.

Больше не будет тайных свиданий, не будет разбитых сердец.

Скоро вся их одежда грудой лежала у ног, и они ласкали теплую обнаженную плоть друг друга. Девон раздвинул москитную сетку над кроватью, Барбара забралась на большой, мягкий матрас и поманила его.

— Иди ко мне, Девон Блэкхорн, и люби меня так, как ты всегда делал это. На этот раз я хочу, чтобы ты подарил мне своего ребенка, первого из многих, многих наших детей.

— Любое ваше желание для меня закон, ваша светлость, — ответил Дев.

Он накрыл ее своим телом и погрузился в нее, а она крепко обвила его руками и ногами. Первый раз они достигли вершины быстро, ибо тела их так долго были лишены этого тягостного блаженства единения. Затем они лежали, еще не насытившиеся, отдыхая и наслаждаясь теплом и колдовством объятий друг друга.

Вскоре огонь страсти вспыхнул с новой силой, и они начали безумное восхождение к вершинам, но на этот раз Дев двигался медленно, долгими скользящими погружениями, и остановился, почувствовав, что они приблизились к краю желанной пропасти, пока Барбара не изогнулась навстречу ему и не обхватила его своими длинными ногами.

— Моя колдунья, — ласково пробормотал Девон, и они снова взорвались фонтаном немыслимого наслаждения.

На протяжении ночи они то забывались кратким сном, то снова просыпались, чтобы заняться любовью.

Пришел рассвет, и, утомленные, они, наконец, уснули.

Девон проснулся первым и увидел, что солнце уже высоко. Несколько минут он просто сидел и любовался спящей Барбарой; затем она зашевелилась и открыла глаза. Яркий полуденный свет сразу же заставил ее зажмурить их снова.

— Мы позорно проспали до полудня.

— Не чувствуется, чтобы тебя это беспокоило, — ответил он.

Она потерла глаза и усмехнулась.

— В Лондоне я никогда не возвращалась домой раньше рассвета и не поднималась до полудня. Думаю, мы провели ночь гораздо приятнее, чем я проводила их тогда.

— Ты уверена, что не затоскуешь по блеску лондонского общества? Здесь я буду всего лишь простым купцом, и даже пока еще не богатым. Я могу преуспеть, но на это потребуется некоторое время и помощь Квинта. В конце концов, как роялист я не буду хорошо принят в американском деловом обществе, не говоря уж об отношении ко мне из-за моей мускогской крови.

— Ты добьешься успеха ради себя и народа твоей матери, — ответила Барбара со слепым благоговением, отметая все преграды легким взмахом руки.

— Не забывайте, что мы проиграли войну, ваша светлость.

Она нежно поцеловала его.

— Да, но мы завоевали друг друга, а эта победа превыше всего.

И они скрепили залог любви поцелуем.

Эпилог

Сентябрь 1782 года

Блэкхорн-Хилл

Слова священника разносились в теплом воздухе, когда он заканчивал свою траурную службу выразительным благословением. Группа людей, собравшихся по этому торжественному случаю, была немногочисленной. Ноубл Уизерспун и Соломон Торрес стояли по одну сторону от Полли Блор, которая украдкой смахивала с ресниц слезинки. Дев и Барбара, счастливые новостью, что у них будет ребенок, держались за руки и обменивались теплыми взглядами, а Чарита Блэкхорн сияла от радости, любуясь своим сыном и невесткой, Утренней Зарей.