Любовь или смерть... - [5]

Как угорелая вылетаю из библиотеки и несусь «сломя голову» вместе с кипой книг на руках. В последнее время стала очень забывчивой и рассеянной. Говорят, что это происходит из-за стресса. Вполне возможно. Мне подходит этот «диагноз». Стресс и потеря сна — самый мощный удар по иммунитету и организму в целом.

— Простите, я тут немного задержалась, — говорю преподавателю, открыв дверь кабинета, больше похожего на гостиную, в которой расставлено много столов и стульев.

— Мы еще не начинали, но прошу вас больше не опаздывать!

— Да, сэр. Обещаю, это было в первый и последний раз…

Как же иногда меня бесят английские манеры и этикет.

— Присаживайтесь! Повторюсь для «вновь прибывших», меня зовут профессор Ларри Уитмор. Мы с вами будем изучать основы философии. Хоть вы и выбрали мой предмет как дополнительный, все же попрошу относиться к нему так же серьезно, как и к остальным…

Вроде бы пронесло. Давно не бегала. Мои легкие пребывают в небольшом шоке от таких занятий физической культурой. Спустя некоторое время, отдышавшись, понимаю, что забыла свою сумку вместе со всей канцелярской ерундой. Черт, черт, черт!

— Эй, слушай, не одолжишь мне ручку и тетрадь, ну или хотя бы листок? — спрашиваю у парня, который сидит рядом.

Он не обращает внимания.

— Эй?! — толкаю слегка.

Наконец-то оборачивается. Испуганными глазами рассматривает меня.

— Люси! Встреча так встреча. Как же откажешь такой «пунктуальной» девушке! — Макс отрывает из середины тетради два листка, берет лежащую перед ним ручку. — Вот, держи, — подает с читаемым подтекстом, смеется.

Честно говоря, сразу его не узнала. Не думала и не ожидала снова с ним встретиться, да и еще на философии.

— Ты меня очень выручил. Буду благодарна по гроб жизни!

— Не стоит. Будем считать, что это дополнительный бонус к сумке. Ну, знаешь, как в торговых центрах…

Лекция очень нудная, не прошло и пятнадцати минут, а мне уже хочется спать. Опускаю голову на стол. От скуки смотрю на Макса. Сейчас бы уснуть, правда, Люси?

Макс смотрит на доску, в руке переворачивает карандаш и завораживающе другой рукой придерживает свою «буйно тяжелую головушку», ну хоть кому-то интересно.

«Как волны набегают на каменья, и каждая там гибнет в свой черед, так к своему концу спешат мгновенья, в стремленье неизменном — все вперед!»1, — с Макса взгляд падает на запись в его тетради. Еще один поклонник классики. Теперь мне стало понятным, почему он так сильно похож на шекспировского героя…

— «Родимся мы в огне лучей без тени и к зрелости бежим: но с той поры должны бороться против злых затмений, и время требует назад дары»2, — подняв голову, проговариваю шепотом, но так, чтобы было слышно.

— Любишь Шекспира? — удивленно спрашивает, сразу же оторвавшись от речи лектора.

— Знаю наизусть от первой и до последней фразы! Пожалуй, он единственный, кто смог покорить мое сердце, — отвечаю с ноткой сарказма.

— Ланкастер! Томсон! Тише! Если вам неинтересно, то можете покинуть кабинет и продолжить свои личные «беседы» за дверью, — возмущается преподаватель философии.

— Мистер Уитмор, попрошу не забываться, где находитесь! Вы не имеете права указывать на то, что я могу и что не могу делать, находясь в заведении, которое целиком и полностью принадлежит моей «мамочке», к тому же я не ваш студент, — дерзко заявляет Макс.

Профессор застывает на месте. Кажется, еще пара слов, и он умрет от стыда. Прикусывает губу, пытаясь что-то сказать, но не может. Дар речи сняло как рукой. Через десять секунд он вновь начинает моргать, вот-вот придет в чувство.

— Внимание на доску, — произносит Лари Уитмор, обращаясь к аудитории. — Каждый, находясь здесь, считается моим учеником, Ланкастер, — говорит и одновременно что-то пишет маркером.

Макс разговаривает с учителем, как начальник с подчиненным, но не каждый начальник высказывается так по-хамски. Возможно, накричит, но не станет указывать на социальный статус.

Хоть усадьба и принадлежит Ланкастерам, считаю, что все же некрасиво так общаться с персоналом, указывая, где их место. Макс… Он на самом деле ведь добрый и милый, но почему-то очень хочет казаться злодеем, хочет, чтобы в нем видели хулигана. Вот только почему?

Во мне тоже живет дух бунтарства. И… иногда он может вырываться наружу, в не очень подходящий момент. Такие эмоциональные всплески и резкие перемены в настроении — провоцирует щемящая боль. Именно так люди просят помощи, — «Да обрати на меня внимание, наконец! Ну сделай хотя бы вид, что тебе не все равно!». А окружающим опять на тебя наплевать…

14 октября

Этой ночью мне не спится. Походив по комнате, накидываю олимпийку на плечи, выхожу из комнаты в коридор. Возле лестниц есть небольшой укромный уголок с двустворчатым окном почти во всю стену. Иду по памяти. Кромешная темнота. Нащупываю перила. Прохожу чуть дальше и вижу то самое окно. Сажусь на подоконник.

Наблюдаю, как моросит дождь. Маленькие капельки стекают по холодному стеклу. Холодно. Руки в замок. Подношу ко рту и дую на них теплым воздухом. От терпкого дыхания стекло запотевает.

В голове появляется идея. Прислоняю правую руку, пальцем начинаю рисовать произвольные узоры. Люблю так делать еще с детства…