Любовь играет в прятки - [2]

Служанка удалилась прочь, видно накрывать стол, сервируя по высшим нормам и правилам этикета, так и не услышав моего сонного муркотанья: «Двадцать три года повторяю: меня зовут Алиса! Еще бы Адидасом называла…бр… сон возьми меня назад».

Все же настырное солнце, прорывающееся в комнату через легкий тюль, заставило раскрыть правое веко. Нет, правда сначала я в полной решительности пыталась открыть оба глаза, но левый, выругавшись нервным тиком, решил не поддаваться такой подставе, и все тело с ним единогласно согласилось, как никогда ранее. Оценив это как знак свыше, рука потянулась к одеялу, накрыть тело с головой, и через восемь секунд пришел долгожданный он — сон.

Передо мной возникла картинка, к которой я побежала, осмотреться, что есть силы. На восходе солнце баловалось лучами в воде со своим одиноким отображением, изрядно искаженным. Тихий ветерок, пришедший сюда где-то с южной части планеты, радовал неповторимым ароматом тепла, свежести и розалии, смеси полевых цветов и фиалок. Море с лазурно чистой водицей по краям берега волнительно омывало бледно-телесный, даже местами грязно-белый песок, а иногда мятежный прилив доставал построенные детьми различных форм, высот, широт и умением мастерства башен для милых принцесс и крепостей для бронемашин маленьких непосед-мальчиков. Сами крепости отличались своей выразительностью и яркостью. Материал для их изготовления заботливые родители приносили из карьера за спиной, поэтому каждый выстроенный форт мог похвастаться большим количеством составляющей рыжей глины с неповторимым оранжево- красным спектром цветов песочной красоты детской утехи.

Чуть дальше, ближе к самому югу, где виднелся белый с ровно начерченными красными полосами маятник, волны были особенно обеспокоены непонятно чем: то поднимались над уровнем моря на несколько метров, оглядывая свои владения, ища второй берег, то резко за миллисекунду падали вниз бесследно растворяясь. Лишь летящие следом брызги капельками синей воды напоминали о недавней волне, объясняя наблюдающим тот осадок чувств оставшихся воспоминаний на душе. Никого с отдыхающих в этом царстве красоты, умиротворения не удивляло, что маленькие белоснежные облака играли с волнами в шашки, так же синхронно переплывали на небе с места на место, делая очередные логические шаги. Наверное, я одна в шоке глазела на волны и облака, прохожие не разделяли распирающего на части удивления.

Усиленные шаги за спиной, плавно переходящие в бег, отвлекли мысли от игры в шашки моря с небом, между ограждающими их древнегреческими колонами. Я хотела повернутся и посмотреть назад, но тело, сдружившись с речью, решили не слушаться мох мыслей и желаний, превращая меня в моем же теле в невольника наблюдателя.

— Ирида, Вас ждут, пошлите за мной, — проговорил с трудом мужчина басом, пытаясь настроить дыхание.

«Что за имя? Причем ко мне имя богини радуги? — мелькнуло у меня в мыслях, — Нет, ну вот, скажите, кто придумал это имя?».

Ноги самовольно обернули тело к зовущему человеку, я была уверенна, что он звал меня. Перед глазами появился он — метр с кепкой вышиной и с еще больше кучерявыми волосами, чем у меня, но русого цвета.

— Я готова Карл. Они примут?

— Да.

За спиной прозвучал хлопок, затем три щелчка. Сердце от неожиданности екнуло с такой большой силой, что покинет меня и пойдет жить отдельно. Казалось, что нахожусь в фильме, сейчас добавят спецэффект, как мой главный орган жизнедеятельности вылетел наружу за несколько метров вперед, и вернулось назад. Вся окружающая красота закружилась перед глазами хаотичными черно-белыми кругами насколько быстро, я совсем потеряла координацию, и от этого душу стало разрывать от тревоги.

Следующим, что предстало моему взору, когда круги развеялись, еще с большей силой поражало меня. Джинсы сменились античным белым платьицем с лавровыми листочками вместо броши. Ладно, я готова смириться мысленно, что этот коротыш-упырь, ростом мне по пояс, меня переодел в сумахоте хлопками, но как мы попали в замок? Обстановка напоминала собою ХрамАртемиды в Эфесе. Внутри храм украшен замечательными статуями работы Праксителя и рельефами Скопаса, но ещё более великолепными были картины храма.

Мимовольно губы растянулись, улыбаясь во сне, вспоминая, что название переводится как чей-то там муж. Присутствующая обстановка напоминала копию ненавистной книжки по мифологии, которую пришлось изучать в выпускном классе лицея. Для меня фантазия о богах дело нереальное и абсолютно абсурдное, но все же я хотела подойти к стенам, рассмотреть одно из семи чудес античного мира, не дожившего до нашего времени, но тело категорично не слушалось приказаний головы.

Вокруг все сидели на тяжелых деревянных стульях, напоминающих отдаленно троны. Мужчины разных возрастов принаряжены в грецкие наряды — хитону и гиматии, а девушки — закутаны в белые длинные одежды, больше напоминающие длинные простыни. У каждого пальцы рук украшала атрибутика — от веточки до трезубца.

Я что в клуб сектантов завалилась?

Ей, там, Царек Снов, меняй картинку, не смешно!

— Не поменяю, — неожиданно шепнул на ухо молодой парень, сидящий рядом, — Ты должна быть тут, у нас не оконченное дельце.