Любовь и золото - [11]

— Вадимом назовем, — сказала она.

Кротов не стал спорить. Так и записал в метриках — Виктор и Вадим.

Сестра оказалась права — одинаковые на лицо, мальчишки оказались совершенно разными по характеру. Виктор все время плакал, не утихая ни днем, ни ночью. Сергею казалось, что малыш хнычет даже во сне. Он плохо кушал, его крохотные ручонки были усыпаны блямбочками диатеза.

У Вадика диатеза не было и в помине. Зато он обладал зверским аппетитом и замечательной способностью молчать. Вадик очень любил сосать пустышку и трясти погремушкой, а когда чуточку подрос, не отказывал себе в удовольствии швырнуть этой погремушкой в бабушку.

— Экий бандюга, — ласково, с необычайной нежностью в голосе, говорила Анастасия Егоровна, целуя Вадика. — Ох, и намучаемся мы с тобой, раз уж сейчас такое вытворяешь. В любимую бабусю! Погремушкой! Ой, ладушки!

И Вадик, понимая, что им восторгаются, что он вызывает у всех одно лишь восхищение, начинал смеяться и хватать розовыми пальчиками Анастасию Егоровну за крючковатый нос.

А Витенька все плакал и плакал, будто получал от этого удовольствие. Или же понимал, что у него уже никогда не будет матери?

— Эх ты… — говаривал Сергей перед выходом на работу, проведя очередную бессонную ночь у кроватки Витеньки. Потом брал на руки хнычущее существо и, устало улыбаясь, промурлыкивал: — А еще победитель…

Глава 8. Добыча

Два дня шли на полных парусах, даже не заглянув в трюмы захваченного галеона.

Это были трудные два дня — мало кто спал на «Золотой лани». Под всякими предлогами моряки тянулись к корме, чтобы убедиться, что трофей послушно следует за кораблем.

Тем временем адмирал принимал испанских офицеров в своей каюте как самых дорогих гостей, будто и забыл, что совсем недавно готов был снести голову каждому из них. О грузе, который перевозил талион, не было произнесено ни единого слова. Говорили о чем угодно — о моде, о ценах на пряности на индийском побережье, о возможности заключения мирного соглашения между испанским и английским монархами. В каюте адмирала целый день играл оркестр из трех человек, и господа могли часами наслаждаться музыкой.

Наутро третьего дня Дрейк собрал испанцев у себя в каюте и спросил:

— Господа, не желаете ли совершить небольшую экскурсию? Я со своим экипажем намереваюсь обыскать галеон, вот и подумал — может быть, вам захочется отправиться туда, захватить что-нибудь из личных вещей.

Ни один из пленных не проронил ни слова, своим молчанием давая понять, что все будет зависеть от желания адмирала.

— Ну вот и отлично, — заулыбался Дрейк. — Я рад, что вы согласились меня сопровождать. До сих пор вы были моими гостями, а теперь я буду вашим.

— Мы не гости тут, негодяй, а пленники, — злобно прошептал кто-то.

Адмирал еле заметно вздрогнул, но, не подав виду, что что-то слышал, встал и молча вышел из каюты.

Призовая команда для похода на галеон была уже готова. Всю ночь матросы разыгрывали в кости места в этой команде, всем хотелось порыскать по кораблю и набить карманы добычей — привилегия первых, помимо общей доли.

Быстро погрузились в шлюпки и отчалили.

— Как только поднимемся на борт, сразу взять пленных под стражу и отправить в трюм к матросам, — тихо прошептал адмирал на ухо одному из офицеров.

— Будет сделано, сэр.

Палуба была черна от крови. Ее не успели смыть водой, поэтому по всему кораблю расползалось жуткое зловоние, вечный спутник смерти.

Как только испанцы ступили на свой корабль, их тут же окружили матросы с мушкетами.

— А теперь, господа, я думаю, вам пора навестить своих подчиненных, — сказал Дрейк и весело засмеялся. Матросы дружно подхватили его смех.

— Сволочь, подлец, ты еще поплатишься за свои злодейства! — закричал один из испанцев, молодой идальго, почти еще мальчик. — И нечего было корчить из себя великодушного человека!

Лицо Дрейка перекосилось от злобы, он выхватил меч, подскочил к испанцу и с размаху снес ему голову. Алая кровь брызнула на камзол адмирала. Все остальные пленные в испуге шарахнулись в стороны.

— Кто-нибудь из вас еще хочет попрощаться со мной? — Дрейк с неприкрытой злобой посмотрел на пленников. — Тогда делайте это сейчас, больше у вас не будет такого шанса.

Все молчали.

— Увести их.

Потом начался грабеж. Матросы бросились в трюмы и по каютам. То и дело из разных концов галеона доносились радостные вопли:

— Золото! Золото! Серебро!

Дрейк пошел в каюту капитана и сам начал рыться в его сундуках. Сколько раз давал себе обещание не делать этого самому, но никогда не мог удержаться. Вот и теперь отыскал связку ключей и стал быстро, по очереди, отпирать сундуки.

Галеон оказался настоящей сокровищницей. В одной только каюте капитана хранилось четыре сундука, наполненных золотом и драгоценными камнями. Таких причудливых украшений сэр Френсис никогда раньше не видел. Он и представить не мог, что дикари Нового Света способны так искусно обрабатывать золото и драгоценные камни. Диковинные маски и амулеты просто поражали своим совершенством. В одном сундуке на самом верху лежала серебряная чаша, инкрустированная рубинами. Она была так красива, что Дрейк невольно взял ее в руки и залюбовался. Вдруг дверь распахнулась, и в каюту ввалился матрос.