Любовь и война Майкла Фрейзера - [27]

Улыбающийся и в хорошем настроении Майкл открыл последний конверт, и, быстро пробежав глазами по строкам письма, зашипел от злости. Вначале письма Кен передавал привет от Фредди, а вот потом... потом! "Майкл, - писал Уотли,- я знаю, насколько хорошо ты разбираешься в устройстве Кертисса Р-40 - "Уорхаука". Твоя семья брала лицензию на выпуск узлов и агрегатов этого истребителя, и именно ты занимался технической стороной дела. Твое пребывание в Мурманске весьма кстати, потому что согласно достигнутым договоренностям между Черчиллем и дядюшкой Сэмом вскоре на русский Север начнут поступать наши истребители, предназначенные для Англии. Но, как понимаешь, британцам они сейчас не особо нужны, так пусть помогут воевать Советам. Ты можешь оказать неоценимую помощь, оставаясь в роли консультанта и эксперта на территории СССР. Выясни, насколько "Уорхауки" подходят для Заполярья? Возможно, конструкторам нужно доработать эту машину в связи с новыми условиями? Вскоре эти машины должны пойти на русский север уже по ленд-лизу, и не хотелось бы попасть впросак перед союзниками. Мы уже связались с Британской миссией, и наши союзники понимают необходимость твоего дальнейшего пребывания в Ваенге".

Майкл с трудом удержался на ногах. Какого черта?! Такой подлости от друга Кена он не ожидал!

Дело в том, что его нынешние сослуживцы собирались в ближайшее же время вернуться домой. Последний боевой вылет летчики 81-й эскадрильи осуществили 8-го октября, 134-я же продолжала работу, как по подготовке советских летчиков, так и вылетая на прикрытие советских бомбардировщиков. Майкл лично осуществил пять полетов в этой ипостаси, поучаствовав в двух стычках с вражескими "юнкерсами".

Примерно в это же время началась передача "Харрикейнов" русскому командованию.

Ещё 25 сентября один из запасных самолетов 81-й эскадрильи был подарен командующему ВВС СФ генерал-майору Кузнецову. На нем закрасили британские опознавательные знаки, а вместо них нанесли красные звезды и номер "01".

Советские летчики довольно успешно осваивали новую технику. К удивлению английских коллег они великолепно сдавали экзамены, набирая по 90 из 100 возможных очков. Впрочем, в их квалификации сомневаться не приходилось. Чем дальше взаимодействовал Фрейзер с русскими, тем большее уважение к ним испытывал.

Требования, предъявляемые, скажем, к английским пилотам были другие. Английские инструкторы строго следили за тем, чтобы летчик, не налетавший установленного количества часов, не попал в бой. Даже в самые ответственные моменты битвы за Британию, английское командование продолжало придерживаться принципа "Главное - сохранить людей! Самолетами можно рисковать, людьми - никогда!" и, наверное, благодаря этому, они и выиграли сражение в небе над Англией.

Россия же была богата людскими ресурсами, и здесь никому не приходило в голову требовать от пилота налетать 200-300 часов. Иногда достаточно было научиться уверено взлетать и садиться, и человек после 10-20 часов практики отправлялся на передовую - ну, и чего от него, казалось бы, можно было ожидать?

Но не тут-то было! Недостаток опыта с лихвой возмещался фантастической отвагой и невероятной изобретательностью. Майкл сам был свидетелем красноречиво свидетельствующего об этом случая.

Один из русских летчиков сидел в "Харрикейне", ожидая сигнала зеленой ракеты, чтобы взлететь. Тут к нему подошел кто-то из праздно шатающейся обслуги аэродрома и затеял разговор. В руках у этого русского была заряженная ракетница. Кто знает, зачем он таскался с ней по аэродрому?! Может, нес куда, а, может, показывал её какому-нибудь приятелю?

Но заинтересованно переговариваясь с летчиком, парень нечаянно нажал на курок. Майкл как раз шел от своего истребителя, когда грянул выстрел. Он недоуменно оглянулся в ту сторону, и по испуганному лицу летчика понял, что ракета "загуляла" по самолету. Как выяснилось в последствие, она, в конце концов, свалилась к ножному управлению и застряла в районе тормозной трубки. Фрейзер бросился на помощь, и втроем они закидали кабину снегом, но медная трубка все равно прогорела.

А дальше произошло то, что повергло его в ступор.

Русский летчик опрометью выскочил из кабины, и, кинувшись к расположившейся возле аэродрома свалке запчастей, молниеносно выдернул из обломков какого-то полностью разбитого "Харрикейна" такую же трубку и вернулся в кабину. Спустя несколько минут эти двое русских, как ни в чем не бывало, продолжили свою болтовню в ожидании вылета.

- Может,- напрягшись, подобрал русские слова шокированный этим инцидентом Фрейзер,- отложить полет? Опасно!

- А, ерунда,- отмахнулись эти двое от него, как от надоедливой мухи,- иначе, начальство голову оторвет! И ты, камрад, язык-то попусту не распускай!

Да он и не собирался. Однако такие беспечность и фатализм по отношению к смерти ему были в новинку.

- Двум смертям не бывать - одной не миновать! - как-то пояснили ему.

Так-то оно так! Но зачем же злить и без того психованную от гигантского количества работы даму с косой? Пусть хоть дух переведет!

А между тем, миссия англичан подходила к концу. В середине октября представители русских получили матчасть 81-й эскадрильи, а через неделю все машины и 134-й эскадрильи были переданы в руки советских ВВС. Таким образом, британцы передали союзникам 36 самолетов из 39 прибывших в СССР.