Любовь и война - [20]

Мужчины по-прежнему взирали на нее в немом недоумении, и лишь кое-кто неловко покашливал, косясь в сторону Натана, чувствовавшего себя крайне неуютно. Он двинулся было в сторону Китти, но та отскочила назад и протестующе загородилась руками, не желая, чтобы ее снова уводили, как непослушного ребенка.

– А что вы будете делать, если янки устроят блокаду побережья? Как повезете хлопок на продажу? У янки есть деньги, банки, фабрики. А у Юга – только горстка патриотически настроенных дураков, вообразивших, что война сделает их героями.

– Китти, довольно! – грубо выкрикнул Натан и схватил ее за руки. Сильно встряхнув девушку, он зашептал: – Позволь мне доставить тебя домой. Совершенно очевидно, что ты плохо себя чувствуешь сегодня…

– Я отлично себя чувствую, – отбивалась Китти. – Это от ваших разговоров мне делается тошно!

– Натан… – На террасу выскочила Лавиния Коллинз с белым от злости лицом. За ней по пятам следовала горничная, которая до смерти боялась, что хозяйка вот-вот потеряет сознание. – Натан, ты знаешь, что эта… что эта тварь наделала? Она облила водой бедную малышку Нэнси Уоррен!..

По толпе молодых людей пробежал хохот, и кто-то крикнул:

– Нэнси здорово повезло, что под рукой у Китти не оказалось ружья – не то лечилась бы сейчас от ран, как ваш надсмотрщик!

– Ох, Китти!.. – простонал Натан, сокрушенно качая головой и выпустив ее руки. Это было выше его сил.

Китти поняла, что Натан сгорает от стыда, и опрометью кинулась к боковой лестнице, ведущей в сад.

– Постой, я прикажу заложить карету… – воскликнул он.

– Нет!.. Ты мне не нужен! – крикнула в ответ Китти, подхватив юбки, прежде чем спуститься по лестнице. – Мне никто не нужен!

Девушка бежала по лужайке, не обращая внимания на то, что старательно уложенные волосы окончательно растрепались. Она спешила укрыться в лесу. Отсюда до ее дома было не меньше двух миль пути через болота, но ведь она постоянно охотилась в этих местах и отлично знала дорогу. Несомненно, прогулка пойдет ей на пользу, рассуждала она, продираясь сквозь кустарник. Ей необходимо самой разобраться в том, что случилось.

Дикий крик заставил ее остановиться. Да, она забралась в самую чащу, с густым подлеском и валежником… Платье изрядно пострадало от сучков и колючек, но это ее мало печалило.

– Хозяин, не надо… пожалуйста, не надо… ребенок…

Обернувшись в сторону жалобных воплей, Китти увидела небольшую прогалину. Подойдя поближе, она обнаружила бараки, в которых обитали рабы с плантации Коллинза. Повсюду из дверей убогих строений, расположенных по краям прогалины, выглядывали испуганные лица рабов. Малыши, цепляясь за материнские юбки, широко распахнутыми глазами следили за тем, что происходило на середине поляны.

Молодая негритянка – на последних месяцах беременности – беспомощно скорчилась в грязи у ног белого мужчины, замахнувшегося на нее кнутом, зажатым в левой руке. Правая его рука висела на перевязи.

Люк Тейт!

– Пожалуйста, не бейте меня! Вы убьете ребенка…

– Раньше я убью тебя, черная шлюха! Я отучу тебя воровать! – Он протянул руку, в которой по-прежнему сжимал кнут, и одним грубым движением сорвал с нее потрепанное ситцевое платье. Бедняжка, совершенно голая, старалась заслонить руками огромный живот.

Со стороны величавого особняка Коллинзов, еле видного из-за деревьев, бежал молодой раб, отчаянно размахивая руками.

– Не трогай ее, Тейт! Лучше убей меня… – С искаженным от страха и гнева лицом, задыхаясь, он выскочил на поляну. – Это я дал ей тот кусок мяса! Ты наказал ее на прошлой неделе и не давал есть, и она с ребенком могла умереть с голоду! Я должен был накормить ее, понятно? Если так хочется, бей меня!

– Не беспокойся, достанется и тебе! – взревел Люк Тейт, обернувшись в его сторону и угрожающе взмахнув кнутом, который со свистом опустился на лицо негра и в один миг рассек кожу до мяса. С беспомощным воплем раб зажал рану руками и рухнул наземь.

Женщина, рыдая, потянулась было к нему, но кнут Люка засвистел снова и на сей раз опустился ей на спину. Она оказалась не такой стойкой и потеряла сознание от первого же удара. Из разверстой на спине раны хлынула кровь.

Люк снова поднял кнут, но Китти быстро пересекла поляну и, подбежав к Тейту, закричала:

– Остановись! Прекрати немедленно, ты, грязный ублюдок, Люк Тейт!

Не успел он обернуться, как Китти налетела на него, словно фурия, царапаясь и яростно молотя кулаками по чему попало.

Сначала он растерялся от неожиданности, но моментально оправился и скинул ее с себя без особого труда, а потом запрокинул голову и грубо захохотал:

– Зря ты не пристрелила меня, когда была возможность, маленькая нахалка, потому что сейчас я высеку тебя так, как ты того заслуживаешь…

Он занес над головой Китти кнут, и девушка испуганно заслонилась руками. Зажмурившись, она ожидала резкого свиста и жгучего удара… но этого не произошло. Люк отбросил кнут в сторону.

– Нет, пожалуй, будет глупо портить такой товар. – Он наклонился над ней, так что она почувствовала запах дешевого виски, а потом сгреб девушку в охапку и проворчал: – Пожалуй, у тебя прибавится ума, если тобой заняться как следует. Уж я отлично с этим справлюсь!.. – И он поволок ее к одному из бараков. – А ну все вон отсюда! – рявкнул он, и рабов словно ветром сдуло.