Любовь и верность - [45]

Она прошла через заполненную гостями веранду, где официанты подавали чай с плюшками. Поскольку Мэри съела плотный завтрак, вдохновивший ее на злосчастную прогулку, во время которой она надеялась хоть немного растрясти его, у нее не возникло желания задержаться. Пейзаж за окнами открывался замечательный, но сверху он был просто потрясающим. Поднявшись вверх на лифте, Мэри пешком преодолела несколько ступеней, ведущих в башню для леди. Здесь было безлюдно, что вполне устраивало Мэри в ее состоянии.

С четырех сторон башни можно было разглядеть окрестности на много миль вокруг. Река поблескивала вдалеке, маленькие фигурки мужчин, стоявших в воде, бросали приманку крохотным рыбкам. Клубы дыма в воздухе возвестили о прибытии утреннего поезда, который привез в отель новых гостей. Ближе к отелю, у входа для прислуги, выстроился целый ряд повозок со свежими продуктами, вокруг которых суетились лакеи и горничные. Отель представлял собой гигантское предприятие, поддерживающее местную экономику, и Мэри очень надеялась, что разоблачение Бауэра не скажется на его процветании. Наверняка можно найти другого доктора, который не станет губить уязвимых женщин.

Мэри набрала полную грудь свежего воздуха. Кто не захотел бы жить здесь в течение полугода? Отель закрывают на зиму, но иногда гостей перестают принимать уже в октябре, если рано выпадает снег. В воздухе чувствовалась прохлада, несмотря на солнечное июньское утро.

Мэри облокотилась о перила, и порыв ветра тут же стал срывать ее шляпку. Нет, она должна немедленно спуститься вниз и привести себя в порядок, ведь она помнит, с каким испугом смотрела на нее мисс Лоуренс. Однако она выискивала кое-кого во всей этой красоте и суете внизу.

Наконец она увидела его – он вышел из леса, одернул на себе куртку и вынул из кармана клетчатое кепи. Интересно, как далеко он убежал вниз по тропинке, прежде чем решил, что можно без опаски вернуться? Добрался ли до водопада, от красоты которого, была уверена Мэри, захватывало дух? Возможно, водопад так великолепен, что пойти к нему можно, забыв о стертых до мозолей ногах. Он-то, конечно, видел его сотни раз, ведь он тут вырос, и его земля граничила с землями отеля. Считает ли он здешние виды чем-то само собой разумеющимся? Он – человек привилегированный, привыкший ко всему лучшему. Так что, возможно, эти деревья, горы и реки ничего для него не значат.

Мэри подняла руку. Разумеется, он ее не видел. Мэри привыкла к тому, что ее не замечают, но сегодня ей очень хотелось, чтобы лорд Алек Рейнберн поднял глаза и понял, что кто-то за ним наблюдает.

Глава 16

Мэри была как на иголках. Если доктор Бауэр послушает ее сердце, ему наверняка захочется уложить ее в больницу. Она так нервничала прошлым вечером, что не решилась навестить тетю Мим, понимая, что той будет достаточно одного взгляда на нее, чтобы понять, что произошло между ней и лордом Рейнберном. Сегодня днем Мэри чувствовала себя ненамного лучше, несмотря на то, что помылась и сняла с себя грязное платье. Слишком ярко сияли ее глаза, слишком жарко пылали щеки, а губы казались потрескавшимися от поцелуев, несмотря на чудодейственную мазь. Мэри казалось, что горят даже кончики ее волос. Она могла бы повесить на себя табличку с надписью: «Находится в процессе обольщения».

Но именно об этом ей надо потолковать с тетей Мим. Мэри тихонько постучала в ее дверь, надеясь, что та не дремлет. Мэри было известно, что тетя Мим с утра проходила курс водолечения и что такой вид терапии действует очень расслабляюще.

Вернее, действовал до тех пор, пока к ней не пробрался Алек Рейнберн, прикоснулся к ее полуобнаженному телу и перевернул весь ее мир.

К тете в комнату ее пустила Гамблен.

– Я рада, что вы здесь, мисс Мэри. Миссис Ивенсон заждалась вас вчера.

– Я… У меня был очень занятой день, и я просто измучилась. Как она себя чувствует?

Горничная усмехнулась.

– Я бы сказала, что она очень раздражительна – после этой утренней новости. Точно такая же, как прежде. Идите взгляните.

Господи! Неужели тетя Мим узнала о ее договоренности с Алеком? Мэри не была уверена, что сможет ей все объяснить. По крайней мере события этого утра были случайными.

Тетя сидела в своем инвалидном кресле у окна спальни. Миссис Ивенсон не любовалась окрестностями, а писала что-то на фирменной почтовой бумаге отеля. На столе лежало расписание поездов, а ее чемодан стоял открытым на полу. Вещей в шкафу не было, черные платья и содержимое комода валялись на стеганом покрывале, ожидая, когда их завернут в папиросную бумагу.

– Что это означает? – спросила Мэри.

– Утром мы получили маркониграмму от Харриет, – отозвалась тетя Мим, не поднимая головы и продолжая что-то яростно писать. – Точнее, от бедного отца Харриет, я бы сказала. Я почти ничего в ней не поняла, так разъярен он был. Она в больнице. У нее что-то вроде пери… пери-чего-то.

– Перитонит? Это ужасно! – Из-за приступа аппендицита перенесли коронацию монарха.

– Именно так. Ей сделали операцию, но она еще бог знает когда сможет приступить к работе! Я должна возвратиться в Лондон. Думаю поехать утренним поездом. Я смогу спать всю дорогу, так что к утру в Лондоне буду совсем отдохнувшей.