Любовь и верность - [21]

Мэри Арден – уважаемая представительница среднего класса. Алек сомневался, что она подскочит от радости, услышав предложение стать его любовницей, когда все это закончится, независимо от того, сколько денег и комфорта он сможет ей предложить. Между прочим, язычок у нее для работы чересчур островат.

Не исключено, что это единственный раз, когда у него есть возможность увидеть ее в такой позе. Даже в полумраке он сумел разглядеть, что ее плечи покрыты россыпью веснушек, а лодыжки тонки и изящны.

Алек собирался потолковать с Мэри о завтрашнем дне, но не хотел пугать ее. К тому же она ожидала, что ее будут растирать ароматным составом, а не разговаривать с нею. Чем дольше он стоял у двери, тем сложнее ему было собраться с мыслями. Возможно, не стоило ему пробираться в спа – он ведь мог просто ответить на ее записку или заглянуть в номер миссис Ивенсон после обеда.

Но червь сомнения в его голове не давал ему покоя, и этот червь был очень настойчив. Что, если Бауэр изменит свои планы и сам придет растирать ее? Мэри окажется в руках этого человека. Алек просто защищает ее от надругательства этого смазливого иностранного мерзавца.

Мэри глубоко вздохнула, и Алек решился.

– Так вы начинаете? – спросила она, ее слова заглушались круглой подушечкой, на которой лежала голова. – Признаюсь, никогда в жизни я не ощущала себя такой расслабленной. Даже представить не могу, как я буду себя чувствовать после массажа.

Язык не слушался Алека. Именно сейчас он должен заговорить самым нежным голосом, пока она не начала кричать, и объяснить, что он пришел сюда, беспокоясь о ее безопасности, и для того, чтобы обсудить завтрашний день. И вот выясняется, что он не может вымолвить ни слова.

Алек сделал шаг, потом другой. На столике рядом с массажным столом стоял флакон с растиранием. Он открыл его, плеснул немного маслянистой жидкости на ладонь, а затем растер ее в руках, чтобы согреть. Растирание сильно пахло розами, и он едва сдерживался, чтобы не чихнуть.

О чем, черт возьми, он только думает?!

По правде говоря, он не думал вообще.

Алек положил ладони на плечи Мэри, при этом большие пальцы оказались на основании ее шеи. Услышав легкое потрескивание, он спросил себя, не надавил ли на нее слишком сильно. Всю жизнь он боролся со своим огромным размером, чувствуя себя грубым даже тогда, когда его намерения были самыми невинными. Правда, сейчас он был не таким уж невинным.

Однако, похоже, Мэри не возражала – она потянулась, как котенок, которого почесали за ушком. Его пальцы надавали на ее плечи и стали неумело массировать ее. Иногда любовницы делали то же самое с ним, чтобы снять напряжение, и Алек пытался вспомнить, как именно они растирали ему плечи.

Только сейчас он понял, что в плотских утехах всегда только получал, и хоть гордился тем, что дарит наслаждение женщинам, свое удовольствие всегда ставил выше. Но, в конце концов, за это он платил девушкам. Он был эгоистичным негодяем, проживающим пустую жизнь. Брак должен был все изменить, но этого не случилось.

Мэри застонала. Алек тут же отдернул руки.

– Нет-нет, – проговорила она в подушку. – Я хочу сказать, что стоном выражаю удовольствие. У вас волшебные руки. Я была очень напряжена. Стресс от работы – от жизни, знаете ли. Это ведь настоящая работа – обслуживать мою сварливую тетку, а мой брат – это вообще постоянные переживания. Мое здоровье подорвано.

Спаси ее Господь. Она не должна работать, ей следует быть беспечной наследницей с легким налетом ипохондрии, может быть. Но, возможно, Бауэр требует, чтобы работники рассказывали ему все, что узнают о пациентах. Алек ничего не сказал, а продолжил массаж, сосредоточившись на тех местах, из которых у нее росли бы крылья, будь она ангелом. Мэри вздрогнула, довольно вздохнула, но, слава богу, перестала разговаривать. Она ждала женщину-массажистку, но Алеку не хотелось повышать голос на несколько октав, чтобы не усугублять обман.

Он не собирался приподнимать простыню и засовывать под нее свои лапы. Нет. Он поставит рекорд по скорости массажа, потому что сейчас уже не может объяснить, зачем проник в эту комнату и прикасается к ее нагому телу, хотя сначала всего лишь хотел поговорить с нею с глазу на глаз.

Да она уничтожит его, как только узнает, кто он, и правильно сделает. И он не лучше Бауэра, потому что воспользовался положением ничего не подозревающей женщины. Он еще слегка пощиплет ее ступни, не прикрытые простыней, и уйдет тем же путем, каким пришел сюда.

Спасется бегством.

Какой же он глупец! Голова у него шла кругом. Если кто и напряжен, так это он, – последний год был сущим адом и абсолютно измотал его.

После субботы он вернется в Рейнберн-Корт и попытается собрать воедино осколки своей жизни. Бауэр будет выведен на чистую воду, и этого достаточно. Алек попросит братьев составить ему компанию – если только Ника удастся вытащить из того международного борделя, в котором он обитает, – в надежде, что один из них женится и произведет на свет наследника, которому можно будет передать титул барона. Он будет снисходительным дядей и постарается найти себе какое-нибудь хобби. Делать массаж женщинам определенно запрещено.