Любовь и вечность - [24]

Яркий румянец залил щеки Нириссы. Глядя на ее смущение и на то, как она отвела глаза, герцог убедился в своей правоте и продолжил:

— А ваши слуги действительно были больны?

Нирисса испугалась.

— Пожалуйста, вы не должны… задавать мне такие вопросы. И сейчас, когда наши лошади отдохнули, мы могли бы продолжить верховую прогулку.

— Разумеется, если вы хотите, — согласился герцог. — Признаюсь, вы меня заинтриговали. Я и понятия не имел о вашем с братом существовании, пока вы не материализовались столь неожиданно и в таком неожиданном месте.

Теперь Нирисса по-настоящему забеспокоилась и сказала:

— Пожалуйста… ваше сиятельство, вы не могли бы забыть эту беседу… и пообещать мне не упоминать о ней… Дельфине.

— Вы говорите это так, будто боитесь своей сестры, — упрекнул ее герцог.

— Мои чувства не могут быть интересны вашей светлости… Пожалуйста! — уклончиво ответила Нирисса.

Она почувствовала, что сказанное ею лишь ухудшило положение. Девушка пришпорила коня, и тот понесся прочь, Потребовалась секунда или две, чтобы герцог догнал ее, и затем, как только кони поравнялись, они перешли на галоп, пытаясь обогнать друг друга.

Нирисса понимала, что это невозможно, и все равно хотела бросить ему вызов, желая доказать, сама не зная почему, что она не «пустое место», не ничтожество, и победить его хотя бы в скачке.

Однако герцог был слишком хорошим наездником, и когда он натянул поводья, останавливая жеребца, тот был на полкорпуса впереди ее коня.

Но все равно скачка увлекла Нириссу. Глаза девушки искрились, солнце играло на ее волосах.

— Я никогда раньше не ездила на таком прекрасном коне! — воскликнула она, едва переведя дыхание. — Я вам так благодарна! Спасибо вам! Я запомню эту прогулку на всю жизнь!

— Надеюсь, в вашей жизни будут гораздо более волнующие и приятные воспоминания, чем это! — заметил герцог.

— Я так не думаю! — ответила Нирисса. — Мне бы хотелось, чтобы наша прогулка не заканчивалась… Никогда не заканчивалась!

Герцог усмехнулся.

— Я думаю, что удовольствие, полученное от скачки — пусть и на превосходнейшей лошади, — постепенно исчезло бы, не имей мы в виду иных впечатлений.

— Вы говорите так оттого, что у вас все есть, — возразила Нирисса, — и хотя вы можете не верить этому, но для обычных людей одного удивительного события достаточно, чтобы сделать их счастливыми и заполнить их жизнь.

— Я думаю, мисс Стэнли, вы имеете в виду любовь. Только любовь, как я слышал, способна сделать даже самую скучную и унылую жизнь настолько замечательной, что больше ничего и не нужно.

— Это правда, — согласилась Нирисса, — мама никогда не придавала значения тому, что не может позволить себе иметь лошадь, устраивать роскошные пиршества, ездить в Лондон, покупать дорогие наряды, — она была счастлива с папой.

— Это идеал, к которому стремитесь и вы, — заметил герцог, словно желая высказать свое одобрение, — муж, который наполнит вашу жизнь любовью, а все остальное не будет иметь никакого значения.

Проезжая под сенью деревьев в полной тишине, Нирисса задумалась над словами герцога.

Поскольку он говорил спокойно и его голос звучал искренне, девушке захотелось ответить ему той же искренностью, словно она затронула эту тему в разговоре с отцом, как часто бывало, когда тот находил время для общения с дочерью.

И Нирисса мягко сказала:

— Конечно, мне хотелось бы выйти замуж и иметь свой собственный дом. Я готова разделить с будущем мужем все, что пошлет нам судьба, и, как вы говорите, остальное не будет иметь значения.

Говоря это, она думала о том, как Дельфина вышла замуж за лорда Брэмвелла лишь из-за его богатства и уже на другой день призналась себе, что не может выносить общества этого скучного человека.

— А у вас есть уже на примете человек, с которым вы могли бы разделить судьбу в этой сказочной стране?

Слова герцога зазвучали несколько цинично и чуть-чуть язвительно, и Нирисса снова рассмеялась.

— Когда вы затронули эту тему, я действительно подумала о том, ваше сиятельство, что хотела бы провести мою жизнь с этим джентльменом. — Она похлопала лошадь по холке. — Я уверена, он будет более покладистым и добрым, чем любой мужчина.

— Мы говорим не о любом мужчине, мисс Стэнпи, — ответил герцог, — а о том человеке, которого вы любите и который, разумеется, любит вас.

Нирисса почувствовала, что герцог снова дразнит ее, и сказала:

— Я начинаю казаться самой себе ужасно глупой и неосведомленной, говоря о таких вещах. Расскажите мне лучше о ваших лошадях. Сколько их у вас?

— Теперь вы убегаете от темы, которая заинтересовала меня, — возразил герцог.

— Наши знания неравны, — сказала, не задумываясь, Мирисса. — Вы осведомлены в данном вопросе, тогда как я не имею ни малейшего представления о нем.

— Вы никогда не были влюблены?

— Мы живем очень спокойно в «Приюте королевы», — уклончиво сказала Нирисса. — Люди, приезжающие навестить папу, немолоды, очень образованны и охотнее сосредоточивают свое внимание на камнях и методах строительства, нежели на женщинах.

Герцог, смеясь, произнес:

— Печальная история, мисс Стэнли, но вы можете наверстать упущенное, развлекаясь в компании множества мужчин, которых вы увидите сегодня.