Любовь и удача - [6]

– Вот что я решила, – объявила мама, прерывая нашу битву взглядов. – Завтра утром мы с Арчи и Уолтером поедем с вашей тетей в путешествие по Ирландии, а вы оба полетите во Флоренцию. – Говорила она медленно, словно выкладывая ряд домино из слов. Я затаила дыхание, ожидая финального удара костяшки.

Но… Его не последовало.

Спустя десять секунд тишины я посмотрела на маму и с надеждой уточнила:

– И все? Мы просто полетим туда, и все?

– Ты отправишь их в Италию, вот так просто? – недоверчиво спросил Уолтер. – А наказывать, что ли, не будешь?

Мы с Иэном повернулись к нему и хором завопили:

– Уолтер!!!

Мама покрутила головой, переводя взгляд с меня на Иэна. Шея у нее даже не хрустнула благодаря регулярным занятиям йогой.

– Вы полетите в Италию. Там вам придется хорошо провести друг с другом время, – сказала она, сделав особый акцент на слове «хорошо». – Правда, есть одно «но».

Как же иначе!

– Какое? – нетерпеливо спросила я, вынимая особенно колючую невидимку из своей растрепавшейся прически. Мне хотелось заколоть ею волосы Иэна, чтобы они не падали ему на лицо, но я понимала, что тогда он совсем слетит с катушек.

– Началось, – пробормотал Иэн так тихо, что только я его расслышала.

Мама выдержала торжественную паузу и внимательно на нас посмотрела:

– Слушаете?

– Слушаем, – заверила ее я, а Иэн дернул коленом. Ну почему нельзя сидеть смирно?

– Докажите мне, что вы способны держать себя в руках. Если отец Лины хоть на что-нибудь мне пожалуется, что угодно – драку, крики, даже косые взгляды, – можете попрощаться со своими командами.

На секунду наступило затишье, а затем в машине разразилась буря.

– Что?! – выпалил Арчи.

– Эй-эй! – Уолтер покачал головой. – Мам, ты же шутишь?

– С командами? То есть футбольными? – поспешно уточнила я.

Мама кивнула и расплылась в масляной улыбке. Она очень собой гордилась.

– Да. Футбольными. Если хоть один из вас напортачит, наказаны будут оба. И второго шанса не ждите. Один промах – и получаете красную карточку. С концами.

Я наивно полагала, что страшнее мне уже не станет, но теперь внутри все сжалось от ужаса. Я подалась вперед и положила ладони на спинки передних кресел, чтобы не упасть.

– Мама, ты же знаешь, я не могу не играть. – Мне хотелось говорить спокойно и уверенно, но получалось истерично и надрывно. – Если меня не увидят на поле, в команду колледжа мне не попасть ни за какие коврижки. Этот год особенно важен. Речь о моем будущем.

– Так не оплошай, – просто ответила мама.

Мы с Иэном переглянулись, и я прочла в его взгляде: «Ты уже оплошала, Эдди».

Если бы мои глаза умели стрелять лазерными лучами, я бы спалила брата заживо.

– Но…

– Все в твоих руках, Эдди, – отрезала мама. – То же самое относится к Иэну. И я не отступлюсь от своего решения.

Последнее можно было и не добавлять. Родители никогда ни от чего не отступались. Это жизненные аксиомы: от точки А до точки Б быстрее всего дойти по прямой; рутбир с мороженым куда вкуснее, когда мороженое подтаявшее; мои родители никогда не отменяют свои наказания.

Но футбол – это уже слишком. Мой единственный шанс попасть в хороший колледж. Оценки мне не вытянуть, как бы я ни старалась, так что остается надеяться только на спортивные достижения, чтобы меня приняли в более-менее приличный технический колледж. Конечно, будет нелегко, но я должна попытаться.

К тому же ведь речь о футболе. Я закрыла глаза, представила себе запах травы, выверенные движения товарищей по команде, вспомнила, как быстро пролетает время за игрой, как во время матча не думаешь ни о чем, кроме футбола. Там я была на своем месте. Там я не чувствовала себя лишней. А теперь, когда Лина переехала, а Иэн меня ненавидит, футбол мне особенно необходим.

Что толку говорить о будущем, если без него мне будет плохо уже в настоящем? Я не выдержу жизнь без футбола после расставания с Кабби.

Мама бросила взгляд на Иэна, который в данный момент притворялся сломанной марионеткой:

– Иэн, ты меня слушаешь?

– Слушаю, – ответил он отрешенным голосом. Вид у него был такой, будто ему на все плевать, хотя я знала, что это не так. Для Иэна футбол значил еще больше, чем для меня. И давался он ему намного лучше.

– То есть ты понимаешь, что, если вы с Эдди совершите хоть один проступок, в свои команды вы не вернетесь? И никаких оправданий, никаких споров, просто уходите из команды.

– Понимаю, – равнодушно отозвался Иэн. Он снова запустил руку в волосы и закрутил их в тугой узел.

Арчи потряс указательным пальцем:

– Не хочу ставить под сомнение твою мудрость, мам, но это уже чересчур. Один проколется, и они оба…

– Молчать, там, на галерке! – рявкнула мама.

– Что-что? – До меня только сейчас дошла вся суть наказания. – То есть если Иэн проштрафится, накажут и меня?!

– Да. И наоборот. Это как в командном спорте. Ошибается один, проигрывает вся команда.

– Но, мам, я же никак не могу повлиять на то, как ведет себя Иэн. Это несправедливо! – взвыла я.

– Жизнь вообще несправедлива, – парировала мама довольным голосом. Мои родители обожали афоризмы, как другие обожают вкусные сыры и дорогие вина.

И почему Иэн так спокоен? Еще в своем первом матче он собственными силами поменял ход игры, а потом долго и методично добивался – и добился – для своей команды звания чемпионов. Футбол был смыслом его жизни. В нашей старшей школе Иэн играл на позиции нападающего, и ему уже сделали предложение несколько колледжей. Один из них – незадолго до поездки в тренировочный лагерь. Нет, вполне понятно, почему он так бесстрастно себя ведет. Видимо, это последняя стадия отчаяния.