Любовь и страдания принцессы Марицы - [3]

Лорд Эркли прошел из помпезно обставленной гостиной в спальню. Хоукинс распаковывал один из его кожаных чемоданов и уже выложил на столик из красного дерева гребешки из слоновой кости и другие туалетные принадлежности.

– Оставьте это пока, Хоукинс, – сказал лорд Эркли. – Я хочу знать, кто живет в номере слева от нас. Я понимаю, что это особы королевской крови, но кто именно – не догадываюсь.

– Я все узнаю, милорд, – ответил Хоукинс. Он повесил пальто, которое держал, на вешалку, убрал его в шкаф и без лишних вопросов вышел из комнаты.

Лорд Эркли вновь прошел в гостиную, налил себе еще шампанского и задумался. Его беспокоило, что он не смог моментально определить имя человека из соседнего номера. Он хорошо знал почти всех монархов Европы, и они благодаря его положению при дворе всегда благосклонно приветствовали его. Все они были несдержанны в проявлении своих эмоций, какими бы эти эмоции ни были.

Хоукинс не заставил себя долго ждать, разузнав все, как понял лорд Эркли, от горничной или камердинера. Он очень умело пользовался услугами горничных, особенно если те были хорошенькими, а жительницы Богемии обладали особым шармом, что умел ценить не только Хоукинс, но и многочисленные гости Мариенбада.

– Ну что, Хоукинс? – спросил лорд Эркли, как только слуга закрыл за собой дверь.

– В соседнем номере, милорд, остановились его королевское высочество принц Фридрих Вильценштейнский и ее королевское высочество принцесса Марица.

"Боже мой!" – воскликнул про себя лорд Эркли.

Вслух он произнес:

– Спасибо, Хоукинс. Это все, что я хотел узнать.

Камердинер пошел в спальню, а лорд Эркли устроился в удобном кресле и начал обдумывать только что полученное известие. Теперь он считал, что это можно было предполагать, но все равно не мог представить себе великого герцога Фридриха Вильценштейнского в роли злодея. Он полагал, что все здесь не так просто. Три года назад всю Европу потрясло и ужаснуло преступление, совершенное при бракосочетании принца Фридриха и графини Марицы Эстерхази.

Какой-то анархист, настроенный против монархов вообще и в особенности против немецких, бросил бомбу в августейших молодоженов, когда они ехали из церкви в замок, где все было готово для свадебного пира. Невеста не пострадала, но у жениха был серьезно поврежден позвоночник. Это означало, что остаток жизни ему предстояло провести прикованным к инвалидному креслу. Все дворы Европы были охвачены ужасом, каждый монарх боялся, что станет следующей жертвой.

Особенно тяжело пришлось, конечно, принцу Фридриху, одному из самых блестящих немецких принцев, во всем подражавшему своему кузену, императору Вильгельму, любимцу современников. Высокий, красивый, отчаянный дуэлянт, этот молодой человек никогда не нравился лорду Эркли, но после покушения он ему всячески сочувствовал.

Несчастная молодая пара, конечно, отошла от светской жизни, и начали поговаривать, что принц Фридрих долго не проживет. И вот сейчас лорд Эркли вспомнил, что его королевское высочество путешествовал с курорта на курорт, по-прежнему надеясь на чудо. Но как бы он ни страдал, было невероятно, чтобы он поднял руку на жену, которая, казалось, не давала ему для этого ни малейшего повода. Эстерхази были одной из древнейших и благороднейших семей Венгрии, членов которой можно было встретить по всей стране.

Лорд Эркли смутно помнил, что ветвь, из которой происходила графиня Марица, была младшей и не такой богатой, как ветвь князя Миклоша, главы семьи. Брак считался триумфальным для девушки не королевского происхождения, хотя Вильценштейн и не был таким влиятельным княжеством. Расположенный между Бранденбургом и Саксонией, он был так мал, что только из-за особого отношения кайзера к принцу Фридриху и приобрел некоторое значение. Как и следовало ожидать от безжалостного и эгоистичного немецкого императора, после случившейся трагедии княжество было забыто, а его калека-монарх жил при прусском дворе в Берлине.

"Бомба анархиста действует до сих пор", – подумал вдруг лорд Эркли.

Он решил, что завтра возобновит знакомство с принцем Фридрихом Вильценштейнским.

Отлично выспавшись, лорд Эркли проснулся очень рано: на часах не было еще и половины седьмого. Он знал, что именно в этот час Мейдинджер, камердинер короля, которого будила музыка, играющая под его окнами, входил обычно в спальню своего хозяина и отдергивал занавески.

Королева Александра часто подсмеивалась над тем, что ее муж неизменно задавал один и тот же вопрос: "Какая нынче погода, Мейдинджер?" Получив ответ, король сразу же вставал и начинал одеваться. Примерно в половине восьмого, сопровождаемый секретарем и конюшим, он уже оживленно прогуливался в парке.

Лорд Эркли не любил долго лежать в постели и решил, что настал удобный момент доложить королю о своем приезде.

Он вызвал звонком Хоукинса, оделся, позавтракал и отправился в парк искать встречи с монархом.

Мариенбад был особенно хорош в этот великолепный летний день. По одну сторону широкая аллея была усажена деревьями, по другую – простиралась величественная колоннада.

Было время большой прогулки высшего света и приема вод. Джентльмены, во всем подражавшие королю, носили серые костюмы и фетровые шляпы с загибающимися вверх полями. Абсолютно у всех в одной руке была прогулочная трость или тщательно сложенный зонт, а в другой – кружка мариенбадской серной воды, из которой время от времени делался глоток.