Любовь и смерть на Гавайях - [12]

— Я боюсь, ты забудешь прислать мне подарок.

— Что ты такое говоришь! — с притворным ужасом воскликнула Сара. — Ни в коем случае! — Она встала, как следует закрыла заднюю дверь и, вернувшись в гостиную, сказала: — Разумеется, если папа заболел, я никуда не поеду.

— Разумеется, — устало повторила мать. Она взяла было иголку с ниткой, но потом снова положила на столик. — Да, Сара Мур, вы явно решили капитулировать перед жизнью.

— Но что делать, если папа действительно заболел? Вспомни, как он был рядом, когда заболела я.

Мать вздохнула, снова взяла иголку с ниткой и стала делать короткие стежки-уколы.

— Мама, а что ему сегодня приснилось?

— Не знаю. Он не рассказывал.

— Что-то про меня?

— Да, про тебя, Сара. Ты ведь покидаешь его, верно? Вот ему и не по себе.

— Ты думаешь, что он просто…

— Нет, ему, конечно же, приснился какой-то кошмар, связанный с тобой. Но этот сон, скорее всего, просто отражение его нежелания отпускать тебя. Я, правда, не специалист по снам, но уверяю тебя: это все результат работы его подсознания.

Тут появился доктор. Он сказал, что самым тщательным образом осмотрел и выслушал мистера Мура и беспокоиться решительно нет оснований. Он хорошо знал эту семью, и они ему верили. Он пообещал выписать рецепт и удалился.

Сара поднялась наверх и увидела, что отец надевает рубашку.

— Куда ты собрался? — удивилась она. — Тебе надо полежать. Зачем ты встал?

— Я встал, потому что со мной ничего такого нет. Док долго объяснял мне это, так что я иду к себе в офис.

— Но доктор выпишет рецепт…

— Большая радость! Наверное, какие-нибудь транквилизаторы. Сара, если я помешаю твоему счастью, я себе этого никогда не прощу. И мама тоже мне этого никогда не простит.

— Если бы выяснилось, что ты сильно заболел, я бы ни за что не поехала. Или если бы поняла, что ты не хочешь, чтобы я уезжала…

— Понимаю, дочка… Ты меня избаловала. Я подозреваю, что ты ни разу в жизни не сделала ничего, что, на твой взгляд, могло бы меня огорчить. Ты слишком хорошая дочь!

Она только горько усмехнулась и сказала:

— Хорошая, говоришь, дочь? Это только фасад. А за этой благопристойной поверхностью я произношу разные мерзкие слова, испытываю порочные желания.

— Ну, если бы мысли и желания большинства людей стали известны окружающим… — Он похлопал ее по щеке. — В общем, поезжай, дочь, и да благословит тебя Господь.

— Расскажи мне, пожалуйста, что тебе сегодня приснилось, — робко попросила Сара.

— О чем ты? — удивленно произнес мистер Мур, проходя мимо дочери в холл. — Поезжай на Гавайи, дочка, и все будет отлично. Ты уж мне поверь…

Когда в следующий вторник Сара улетала, мистер Мур держался так, словно эта поездка была самой лучшей затеей в мире.

— Поживи немножко, как человек, — говорила мать, крепко прижимая к себе дочь. — Заговаривай с незнакомыми людьми, не тушуйся. Но если у тебя вдруг опять разболится горло, то обещай, что немедленно обратишься к врачу. И пиши каждый день.

— Ей будет некогда, — сказал отец, обнимая Сару. — Пока. — Он дотронулся пальцами до ее подбородка. — Давай повеселись как следует, детка.

— А что если я встречу какого-нибудь удивительного молодого человека и влюблюсь по уши? — с улыбкой спросила Сара отца.

— Сделай милость.

— А если окажется, что он живет в Австралии?

— Поеду за тобой. Говорят, там нужны учителя. Но я обещаю, что мы с мамой не поселимся в соседнем доме. — Он крепко поцеловал ее и легонько шлепнул, направляя ее к выходу.

Когда Сара обернулась, он вскинул руку, согнув пальцы колечком. Мама махала рукой, посылала воздушные поцелуи и немножко плакала.

ГЛАВА 6

Огни Гонолулу напоминали бриллианты, щедро разбросанные по черному бархату. Сверкающие нитки тянулись в разные стороны по Оаху, второму по величине острову Гавайского архипелага. Сара положила в сумку путеводитель, которым снабдила ее Элоиза. Она выучила несколько слов. Так, она была хаоле, представительница белой расы. Кроме того, она была вахине, то есть девушка, махало означало спасибо, а пау — конец.

Впрочем, Сара сильно сомневалась, что у нее хватит смелости двинуться дальше «алоха»!

Маленькие золотые часики, подаренные родителями, напомнили Саре о том, что дома полночь. Сара перевела стрелки на четыре часа назад. Она встала, как только остановился самолет. Большинство пассажиров первого класса ехали на какую-то конференцию. На них были яркие гавайские рубашки и муму. Кое-кто пребывал в состоянии блаженного опьянения.

Сара позволила себе один-единственный «май-тай», но она почувствовала себя сильно пьяной, когда под громкие звуки «Голубых Гавайев» покидала самолет.

Встречавшие внимательно выглядывали на пассажирах опознавательные знаки, и на участников конференции тотчас же надевались леи — гирлянды из цветов. Сара какое-то время стояла в одиночестве. Она вспомнила, как в детстве на каком-то представлении ее вдруг выбрали из таких же, как она, малышей, и подняли на сцену. Она стояла в свете прожекторов, не понимая, зачем она там.

Экзотического вида девица с затейливо причесанными черными волосами направлялась к ней. Она сильно напоминала Саре помощницу чародея на тогдашнем представлении. Она была на несколько лет старше Сары, и в ее движениях чувствовалась уверенность красивой женщины. Когда она заговорила, Сара сразу же вспомнила тот голос по телефону.