Любовь и шпионаж - [74]

– Никаких бумаг у него не было! – воскликнула я.

– Откуда вам это известно? – насторожился Орловский.

– Он вез мне подарок – бриллиантовое колье, которое и передал мне в отеле «Елисейский Дворец». Шеф парижской полиции подтвердит вам мои слова – ведь он тоже ваш друг или протеже?

Орловский пропустил мою иронию мимо ушей и быстро спросил:

– И где же теперь эти бриллианты?

– Граф Орловский! Я не обязана отвечать на ваши вопросы, – резко возразила я. – Кто дал вам право допрашивать меня?

Он спохватился и, чтобы замять неловкость, начал рассказывать о том, что происходило на перекрестном допросе.

Вот что отвечал Ивор, по словам адвоката Леграна:

«Что находилось в пакете, который вы везли из Лондона?» – задал вопрос следователь.

«Ожерелье», – отвечал Дандес. «Бриллиантовое ожерелье?»

«Я покупал его как бриллиантовое. Но, может быть, это были стразы, я не специалист, и меня легко обмануть».

«Это то самое колье, которое вы вручили артистке мадемуазель де Рензи в отеле „Елисейский Дворец“?

«То самое».

«Не его ли требовал у вас убитый по имени Морель?» «Очевидно».

«Что же тогда находилось в том загадочном пакете, который, по вашим словам, был у вас украден, и за которым вы отправились на улицу Филь Соваж?»

На этот вопрос Дандес отказался отвечать.

– Можно было подумать, – сказал Орловский, – что там находилась любовная переписка между ним… и вами.

– Нужно ли мне и далее слушать то, что вам наплел ваш «протеже»? – спросила я, комкая и нервно скручивая в руках носовой платок, словно это была шея Орловского, которую я хотела бы открутить напрочь.

– Слушайте, слушайте! «Не являетесь ли вы любовником мадемуазель де Рензи?» – был следующий вопрос.

«Это мое личное дело и не имеет отношения к тому, в чем меня обвиняют, – ответил Дандес уклончиво. – Но если хотите знать, я, как и сотня других ее поклонников, восхищаюсь ею и обожаю ее». Видите, дорогая Максина, какая цепочка вопросов привела меня к вам? А?

– Нет, не вижу! – постаралась как можно спокойней возразить я, хотя уже догадывалась, куда клонит Орловский.

– Тогда буду говорить с вами откровенно. Виконт дю Лорье любит вас. Вы любите его. Вы собираетесь пожениться, не так ли? Но, как бы сильно он ни любил, честь для него на первом месте. Его фамильная гордость не допустит подобного мезальянса.[21] Насколько я его знаю, он не возьмет в жены актерку, которая принимает весьма ценные подарки от посторонних мужчин, заявляющих во всеуслышание, что они – ее любовники.

– Он не поверит такой клевете! – вскричала я, хотя в душе сознавала, что он может поверить.

– Есть способ убедить его. О, я не стану ему рассказывать, – он сам все прочитает в полицейском отчете…

– Который перешлете ему вы?

– Да. И не только это. У меня есть аргументы куда более веские… Поймите, я люблю вас, Максина! Я хочу вас. Вы мне нужны и будете моей, иначе я раздавлю вас! Вы знаете, я это сделаю. Я уничтожу всякого, кто осмелится стать на моей дороге!

Эти слова он произнес с такой необузданной страстью, что я содрогнулась. Казалось, он сошел с ума. Его лицо бешено исказилось, он схватил меня за руку и с силой привлек к себе.

Я еле вырвалась из его объятий и вскочила на ноги, глядя на него в упор. Вероятно, в моих глазах сверкнуло желание убить его, потому что он воскликнул:

– Тигрица! Вы сожрали бы меня, если б смогли! Но моя любовь к вам от этого не уменьшится, я стану любить вас, даже если б вы были убийцей… или шпионкой.

Он, видимо, пытался овладеть собой после своей безумной вспышки.

– Это вы – шпион! – пробормотала я дрожащим голосом.

– Пусть так, но я шпионил не напрасно. Раньше у меня не было прямых улик против вас и дю Лорье…

– А теперь они есть?

– Я получил их недавно.

– Нет… нет… – произнесла я задыхаясь. – Вы просто хвастаете. Вы ничего не сможете сделать против нас.

– Сегодня – нет. Но завтра с утра начну действовать. Дело Дандеса, как ни странно, помогло мне. Я узнал прелюбопытные факты.

– С помощью ваших осведомителей?

– Именно. Я уже знал кое-что о ваших похождениях в Германии и Австро-Венгрии, но меня интересовало другое. Вы некоторое время жили в Англии, и мне важно было собрать там компрометирующие вас сведения о ваших любовных связях. С этой целью я на днях послал в Лондон секретного агента, рекомендовав ему, в частности, поинтересоваться вашими лондонскими дружками – Ивором Дандесом и… британским министром иностранных дел.

Вот оно что! Он, кажется, считает британского министра моим шефом! Но в данном случае министр был лишь посредником между мной и шефом разведки, как и многие связные: декан университета, владелец книжного магазина, парикмахер… Однако в конечном итоге вся важная политическая информация международного характера оседает в стенах министерства иностранных дел, которое, как и мой непосредственный шеф, сразу отречется от меня в случае моего провала.

– Как видите, – многозначительно продолжал Орловский, – я раскрываю вам свои карты и не хочу больше таить от вас ничего!

– Благодарю за откровенность! – криво усмехнулась я.

– Не усмехайтесь! Мой агент под видом французского коммерсанта находился в числе гостей на балу у Маунтстюартов. Вас это не должно удивлять: шпионаж протягивает щупальца во все сферы нашей общественной жизни!.. Итак, выполняя мое поручение, он разнюхал нечто серьезное и решил последовать за Дандесом в Париж… и две птички сразу залетели в западню!