Любовь и предательство - [35]

     На этот раз Хью издал полный отчаяния стон и, оторвавшись от ее губ, прижался лицом к животу.

     — Конечно, — заплетающимся языком продолжил он объяснение, — видеть свою первую и единственную возлюбленную рядом с собой обнаженной — это мощный возбуждающий стимул.

     Первую и единственную. Такое признание причинило неожиданную боль, заставившую Тейлор крепко зажмуриться. Она понимала, что он ненамеренно нанес ей этот удар. Или намеренно? Во всяком случае, реальность состояла в том, что оба приняли решения, полностью изменившие их жизни.

     — Время выбрано неудачно, — пробормотал Хью.

     Тейлор не сразу нашлась что ответить. Он сел и пристально посмотрел на нее.

     — Это тебя огорчает? — спросила она. Раскаленный добела жар горел в его глазах.

     — Черт, да, это огорчает меня. — Выругавшись, он опустил ноги на пол и, повернувшись к ней спиной, сказал уже спокойнее: — Бывали ночи, когда я лежал в своей камере, готовый разбить голову о решетку, чтобы больше не думать о том, что ты можешь быть с кем-то

     Тейлор потянулась к нему, но отодвинулась, когда почувствовала, как он напрягся.

     — Хью... может, это не имеет для тебя большого значения, но у меня был только Джим.

     — О черт, неужели ты думаешь, что я спрашиваю?

     — Ты имеешь право знать. Он хороший человек...

     — Тейлор, тебе лучше остановиться на этом.

     — Но я не могла полюбить его, — продолжала она, не обращая внимания на его предостережение, так как ей необходимо было выговориться.

     — Тейлор!

     — Нам еще повезло, что удалось остаться друзьями, учитывая, какое фиаско мы потерпели как любов...

     Прежде чем она успела закончить, Хью резко развернулся и зажал ей рот рукой.

     — Прекрати! Неужели ты не понимаешь? Это произошло, хотя ты принадлежала мне.

     — Да, это произошло.

     Произошло только потому, что она считала, что он ненавидит ее и что она никогда не увидит его снова. В результате все свои помыслы, всю энергию она обратила на ребенка, которого носила, намереваясь обеспечить ему нормальную жизнь. И слишком поздно поняла, что Хью встанет между нею и любым другим мужчиной. Теперь же ей показалось, что совершенная ею однажды ошибка встанет между ними навсегда.

     Испытывая сердечную боль, она отбросила волосы назад и стала подниматься, но Хью обхватил ее за талию и притянул к себе.

     — Подожди.

     — Отпусти, Хью. Не нужно ничего говорить, и ты, безусловно, не сможешь сказать мне больше горьких слов, чем я сама себе говорю.

     — Но и отпустить тебя я тоже не могу, — произнес он, прижимаясь лицом к ложбинке между шеей и плечом. Его рука, словно металлическим обручем обхватившая ее талию, наглядно доказывала его слова. — Сегодня днем, увидев, как близко от тебя прошла пуля, я чуть не лишился рассудка. А заметив сомнение в твоих глазах, когда ты посмотрела на меня...

     — На мгновенье! — воскликнула она. — И с тех пор я боялась не тебя, Хью, а за тебя! Из-за того, к чему может привести эта перестрелка.

     Он прижался своей колючей щекой к ее щеке.

     — И это самое худшее. Я на свободе, но, вместо того чтобы все разрешилось, безумие начинается снова, и некому попытаться остановить его, кроме тебя, матери моего ребенка!

     Только Тейлор собиралась ответить, как на столе зазвонил телефон. Она думала, что Хью отпустит ее и потянется к нему, однако после четвертого звонка стало ясно, что он не намерен делать этого.

     — Должно быть, твоя мать, — сказала Тейлор.

     — Позвонит еще.

     — Она расстроится. Ей ведь известно, сколько времени уходит на дорогу из Альбукерка.

     — Да, но, если я отвечу сейчас, она о многом догадается по моему голосу.

     Это были самые приятные и самые печальные слова, какие только он мог сказать.

     — Ты не хочешь, чтобы она узнала о нас?

     — Я предпочел бы, чтобы никто не знал о нас, но понимаю, что такое невозможно в маленьком городишке. Мама уже знала о том, что я привез тебя домой, прежде чем я успел рассказать ей. Тейлор, — он повернул ее к себе лицом, — понимаешь ли ты, какие могут быть последствия всего этого? Приходило ли тебе в голову, что, помимо моих проблем с Марсденом, жаждущим заполучить мою голову и водрузить ее на один из столбов своей изгороди, словно охотничий трофей, есть еще где-то поблизости и убийца? Эта мысль все эти годы сводила меня с ума, а сегодня, принимая во внимание случившееся с тобой, мне подумалось: может, он предостерегает тебя от попытки начать новое расследование.

     — Я изложила эту идею отцу, — сказала Тейлор, кивнув. — Возможно, Лу Сандовал нечто большее, чем наемник Мердока? Что, если он поступил к нему на службу, чтобы не навлекать на себя подозрения?

     — Сандовал?.. Но какой у него мог быть мотив для убийства Пирза?

     Тейлор поморщилась.

     — Об этом же меня спросил шериф Траммелл. А отец не отверг полностью эту идею, но заметил, что Лу предпочитал не связываться с сыном Мердока. Думаю, мне следует внимательно изучить дело, которое я наконец-то откопала сегодня утром, — закончила она, пожав плечами.

     На лице Хью появилось странное выражение.