Любовь и магия - [18]

Неожиданно Майти Первый прервал речь. Пытаясь понять, что так смутило наставника, все присутствующие проследили за его взглядом и увидели появившегося из украшенного радугой прохода Майти-736. Дух стихии весело шагал по полю. За его спиной развивался украшенный васильками плащ, а рядом, под руку с ним шла Феечка и лучезарно улыбалась.

"Пожалуй, эти двое, единственные из присутствующих, кто по-настоящему радуется" — промелькнуло в голове у Аннет. Самой принцессе праздник Осознания Возрождения показался слишком серьезным и напыщенным.

Аннет хотела было помахать своим знакомым рукой, но в этот момент свет над местом проведения торжества померк, а когда засиял снова, Майти-736 среди присутствующих не оказалось. Как не оказалось и Майти Первого. В это время эти двое находились за невидимой стеной, которой наставник отгородился от глаз и ушей остальных гостей.

"Что это?" — мысли Майти Первого многотонным колоколом зазвенели в голове влюбленного духа стихии.

"О чем вы, учитель?" — дух стихии физически ощущал волны гнева, исходившие от наставника, и они заставляли Майти-736 трепетать от страха.

"О твоих мерзких отростках, с помощью которых ты пытаешься передвигаться. И еще о том чудовище, которое ты привел на наш праздник".

"Это же ноги, учитель. Люди с их помощью ходят по земле и еще танцуют. Танцевать — это так восхитительно…"

"Молчи, безумец. Это чудовище, что ты привел с собой, заставило тебя так измениться?".

"Это не чудовище. Это Феечка и она замечательная. Мне кажется, что я в нее влюбился".

"Влюбился?! — наставник вырос до гигантских размеров и навис над Майти-736, словно пытаясь вдавить его в землю — Ты похож на человека и полон их мелочными, ничего не значащими эмоциями. И это в тот момент, когда мы, наставники, призываем отринуть даже свойственные лучшим из духов стихии высокие эмоции и целиком посвятить себя труду по сохранению природы и воспитанию человека. Ты позоришь нас перед Матерью Стихий и предаешь свой народ".

"Но ведь Мать Стихий тоже человек…".

"Ты смеешь сравнивать Мать Стихии с простыми людьми? Ты даже хуже, чем я думал. Мать Стихий единственная из людей сумела понять всю пагубность существования людей без нашего присмотра и именно поэтому возродила нас. Я сдерживаю себя лишь потому, что не хочу испортить наш праздник, но если существо, которое ты называешь Феечкой, не покинет торжество, я уничтожу его. Что касается тебя, ты предстанешь вскоре перед судом наставников, а пока тебе запрещено использовать магию. Ступай и приведи себя в порядок. На тебя противно смотреть".

Магическая стена исчезла, и Майти-736 снова оказался рядом с Феечкой. Фея растерянно озиралась вокруг, но заметив духа стихии, сначала радостно заулыбалась, а потом наморщила носик и топнула ножкой.

"Майти, где ты был? Как ты посмел оставить меня одну?".

"Уходи — произнес дух стихии, стараясь не встречаться с Феечкой взглядом — Ты должна немедленно покинуть праздник".

"Ты гонишь меня?" — опешила фея.

"Да, гоню. Уходи".

"Но ведь ты обещал никогда не расставаться со мной. То, что ты сейчас говоришь очень похоже на предательство".

"Да уйдешь ты когда-нибудь! Я не хочу сейчас тебя видеть!".

Плечи Феечки поникли. Он, молча, повернулась и пошла прочь от духа стихии. Фея даже не заметила, как в стене из воды образовался проход, а над головой словно издеваясь, зажглась веселая радуга. Феечки хотелось плакать, но слез не было.

"Королева Моргана права — думала она — Мы никому не нужны, кроме самих себя. Людям не нужно ни наша дружба, ни наше волшебство и духам стихии тоже. Что ж, я снимаю все свои заклятья и возвращаюсь домой. А там будь, что будет. Все равно Безымянный уже здесь и видел меня".

Так, терзаясь горькими мыслями и позабыв, что умеет летать, фея шла по сухой колючей траве в сторону монастыря, а сзади под восторженные крики гостей рассыпались по небу искры праздничного фейерверка.

— 16 —

"Мадам, соглашайтесь. Смотрите, каким он стал милым. Давайте выйдем замуж за этих. Сами же говорили про многообразие выбора и достижение цели" — услышал пан Шу тихий женский шепот. Голос показался повару очень знакомым.

"За кого это за этих?" — насторожился пан Шу, и в этот момент словно пелена спала с его сознания. Он стоял на коленях, обнимая могучие ноги директрисы и уткнувшись лицом в ее юбку. Рядом, в точно такой же позе, но перед мадам Добрюк, находился пан Гусак.

Рука мадам Шортюк, которая всегда напоминала пану Шу о цирковых силачах из его детства, легла на голову повара и стала гладить его волосы. "Пан Шу, я согласна стать вашей женой" — раздался голос директрисы.

"Моей женой? Я просил ее руки?" — повар окончательно понял, что происходит сейчас в кабинете мадам Шортюк и в горле у него пересохло. Захотелось стать маленьким незаметным муравьем и упасть в кувшин с вином.

"Э-э-э, мадам. Как бы это сказать… Боюсь, вы меня не совсем правильно поняли".

"Правильно я вас поняла, пан Шу, правильно. Встань с колен и обними меня, милый".

"О, мадам, я счастлив и всегда мечтал… Вы, конечно, это, и то тоже вы, но я забыл".

"Что вы забыли, пан Шу?" — пальцы борца сильно сжали прядь волос на голове повара.