Любовь и фантазия - [40]
Владелец писчебумажного магазина Берар благодаря своему опыту бывшего императорского солдата, а также полученному образованию и своим сединам становится одним из старейшин европейского Тенеса, остро переживавшего столь близкие территориальные волнения. Он решил возглавить одну из вспомогательных военных частей… Двадцать лет спустя он напишет воспоминания об этом мятеже, но в Мазуне так ни разу и не побывает. Впрочем, в то время никто из европейцев не мог еще на это отважиться; древний город упорно сохранял свой нейтралитет, окончательно погрузившись в непробудную спячку.
Один из лейтенантов Бу Мазы, аль-Гобби, тоже оставит описание этих событий. Принимал ли он сам участие в нападении на свадебный кортеж? Восхищался ли, стоя рядом со своим командиром, Бадрой, оставшейся «нагой»? Вполне возможно, что так оно и было.
Когда Берар писал свои воспоминания, он, по его словам, уже ознакомился с описанием аль-Гобби. Однако осталось неясно, читал ли он перевод арабского текста, или у него была копия оригинала? Сам оригинал до настоящего времени так и не найден.
В конце концов все погружается в сон, уходит в небытие: женщины, изнемогающие под тяжестью драгоценностей, города, на которые давят воспоминания о прошлом, точно так же, как записи, оставленные очевидцами, которых предают забвению.
В Париже в маленькой квартирке владельца книжной лавки двое влюбленных собирались без всякого шума, тихо и скромно, отпраздновать свадьбу.
Дни подготовки к этому торжеству проходили как во сне. Но даже приближающийся праздник не мог заставить забыть о подстерегавшей в те дни каждого беде, и было неясно, не случится ли чего в самый последний момент с гостями, а может, и с новобрачными…
Будущая супруга бродила по темным комнатам, заставленным книжными полками. К ней в гости приехала мать, стройная женщина, которой не было еще и сорока, с толстой косой черных волос за спиной; она прилетела ночным самолетом вместе с младшей дочерью, почти ребенком. Все три женщины рьяно убирали квартиру, потом мать с невестой отправились в большие магазины, чтобы сразу купить что-то вроде приданого: белье, бледно-голубое домашнее платье, пару туфель.
День свадьбы за месяц был назначен женихом, вынужденным скрываться и потому перебиравшимся с квартиры на квартиру; девушка, жившая в студенческом общежитии, всякий раз узнавала о новом его пристанище, которое хоть на время обеспечивало ему безопасность. Так продолжалось около года.
Одно из последних его прибежищ находилось напротив заведения для глухонемых. Но и с ним пришлось расстаться во избежание несчастья. Консьержкой там была вечно растрепанная коротышка; каждый вечер она ругалась во дворе последними словами, не в силах справиться с непробудным пьянством своего супруга. Но именно она в один прекрасный день выставила двух полицейских, явившихся нанести у нее справки о молодом студенте. Без малейших колебаний она тут же спровадила их:
— Да уж птичка-то давно улетела!
Едва полицейские ушли, она сразу же поднялась, чтобы предупредить их, потому что, по ее словам, «от природы терпеть не могла шпиков!».
Полицейское расследование началось, в общем-то, из-за пустяка: отменили льготу, которой раньше пользовался молодой человек в отношении военной службы. Его престарелые родители в горном селении, измученные бесконечными налетами партизан и следовавшими за этим прочесываниями, сумели предупредить сына о том, что им пришлось дать его парижский адрес, который, как они надеялись, был уже не действителен.
— Он мне давно не пишет! — заявил полицейским отец. Должно быть, работает где-нибудь во Франции, чтобы иметь возможность продолжать учебу. Мы бедные. Я не могу посылать ему деньги!
А затем продиктовал двенадцатилетней девочке письмо:
— Пиши: «Они доберутся до тебя! Уезжай поскорее в другое место!»
Сын не сумел переехать сразу, из-за чего и возникли неприятности. Тем летом конкурирующая националистическая фракция, которая оспаривала у объединенной организации право на вступление в ее ряды старых активистов (рабочие вновь стали встречаться в североафриканских кафе, как до войны),[52] не раз угрожала кровной местью. В результате первого столкновения между соперничавшими и одинаково тайными организациями, имевшего место в одном из ресторанов в центре Парижа, насчитывалось пятеро или шестеро убитых. Центральные газеты, писавшие об этом, утверждали, что речь шла о сведении счетов между гангстерами.
Во время прогулок, которые влюбленные еще позволяли себе, то были блуждания с бесконечными разговорами вне времени и пространства, принадлежавших другим и революции, словно, не имея права быть вписанным в историю с большой буквы, их счастье, когда они обнимались в подъездах, имело тем не менее отношение к коллективной горячке, — так вот во время этих прогулок влюбленные остерегались, конечно, полицейской слежки. Однако такого рода опасность была не самой страшной.
Заметив слишком настойчивый или, напротив, чей-то ускользающий силуэт, следовало уйти от слежки, распознать и обмануть преследователя, ибо влюбленные знали, что братоубийственная война разгоралась, грозная и невидимая… Конкурирующие подпольные организации направляли друг другу письма со свирепыми угрозами, с вынесением окончательного приговора во имя призрачного права точно так могла бы поступить, пожалуй, по отношению к своей сопернице впавшая в отчаяние, покинутая любимым женщина.
В предлагаемый советскому читателю сборник включены романы «Жажда», «Нетерпеливые», «Любовь и фантазия», принадлежащие перу крупнейшего алжирского прозаика Ассии Джебар, одной из первых женщин-писательниц Северной Африки, автора прозаических, драматургических и публицистических произведений.Романы Ассии Джебар объединены одной темой — положение женщины в мусульманском обществе, — которая для большинства писателей- арабов традиционно считалась «закрытой».
В предлагаемый советскому читателю сборник включены романы «Жажда», «Нетерпеливые», «Любовь и фантазия», принадлежащие перу крупнейшего алжирского прозаика Ассии Джебар, одной из первых женщин-писательниц Северной Африки, автора прозаических, драматургических и публицистических произведений.Романы Ассии Джебар объединены одной темой — положение женщины в мусульманском обществе, — которая для большинства писателей — арабов традиционно считалась «закрытой».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.