Любовь и деньги - [7]

По воле отца Рассел давно простился с мечтами о другой карьере и, как отец, отчаянно желал, чтобы родился мальчик, сын, который заполнил бы место, пустующее после смерти маленького Лютера, чтобы сын пожал все блага и преимущества положения и жертва Рассела не оказалась бы напрасной. Рассел хотел, чтобы его сын был напористым, не знающим поражений бизнесменом, каким ему самому никогда не быть. Ему хотелось иметь сына и гордиться им – и, что более важно, чтобы им гордился дед. Впервые в жизни Расселу хотелось сделать что-то такое, отчего его отец пришел бы в непритворное восхищение, что вызывало бы только чувство гордости и похвалу.

И это нечто должно было появиться в образе другого мальчика, сына и наследника всего даленовского состояния. А теперь, узнав, что новорожденное дитя – девочка, Рассел живо представил себе те язвительные замечания, которые будет отпускать отец из-за этой его неудачи. Он станет его обвинять, что Рассел не может родить ребенка с краником, скажет, что Рассел просто слабак, раз не может произвести на свет мальчика. Рассел поник головой при мысли обо всех этих скверных и унизительных упреках. Когда такси въехало на Мэдисон-сквер и Рассел проезжал мимо гостиницы «Рузвельт», повинуясь внезапному импульсу, он велел шоферу остановиться. Раньше ему не приходилось бывать в этой гостинице, он не знаком был с теми, кто в ней обычно останавливается. В этой гостинице можно было уединиться на некоторое время без всякой огласки. И Рассел решил немного выпить, чтобы взбодриться перед встречей с отцом. Однако он не удовольствовался одним бокалом и, немного погодя, снял небольшой номер, спустил не пропускающие света занавески и, заказав прислуге шесть стаканчиков виски, выпил их один за другим и отключился.

На следующее утро он проснулся во власти жарких эротических видений, героиней которых была Милдред, и нащупал сбоку липкое влажное пятно. Голова у него раскалывалась, желудок болел. Прошло почти шестнадцать часов, как Джойс родила, и теперь к греху неспособности произвести на свет мальчика он прибавил грех опоздания. Он по-прежнему опасался предстать перед отцом и того, в каком виде предстанет.

Он вызвал горничную, заказал молочно-ванильный коктейль, кока-колу, черный кофе и пузырек с аспирином, свое обычное средство против похмелья, и, все еще во власти сна, внезапно, под влиянием минуты, решил позвонить Милдред. Он чувствовал себя виноватым в том, что грубо покинул ее, ему хотелось с ней поговорить и узнать, хорошо ли все прошло в Сент-Томасе. Ему хотелось также увериться, что она не сердится и не затаила против него никакого зла.

– Милдред в больнице, – ответила язвительно Луиза Нил, узнав голос прежнего, непостоянного поклонника дочери, – и рожает сейчас вашего ребенка.

Рассел был потрясен, услышав так грубо и откровенно объявленную новость. Он же послал Милдред чек, чтобы она сделала аборт! Расселу пришло уведомление, что деньги адресату вручены. Она их получила сразу же. И на этом основании он решил, что Милдред приняла меры, чтобы избавиться от беременности. Но вот теперь ему сообщают, что аборта она не сделала. Ему говорят, что она рожает. И что он будет отцом еще одного ребенка. Бремя этого открытия потрясло Рассела, и множество вопросов зароилось у него в голове.

Как же Милдред могла все решить по-своему, совершить столь безответственный поступок, давая жизнь ребенку, который должен будет расти без отца? Ведь Милдред знала, что он женат. Она знала, что, как бы страстно он ни был к ней привязан, он – Дален и, следовательно, будет не в состоянии развестись ради нее с женой. Неужели ей безразлично ее доброе имя? Неужели ей все равно, что ждет ребенка в будущем? Каким образом она думает содержать малыша? Как вырастит его одна? Какую фамилию ему даст?

Рассел знал, что Милдред упряма, и все-таки ни на минуту не поверил тогда ее угрозам оставить ребенка. Ему никогда еще не приходилось слышать о женщине, которая бы бросила вызов общественному мнению и родила вне брака. Да и не было таких. Он, Рассел, просто не мог себе представить такую возможность! И решение Милдред казалось ему эгоистичным и безрассудным. Он недоумевал: кого она хотела таким образом наказать? Его? Себя? Их ребенка?

А теперь – понял Рассел – у него двое детей. Один ребенок будет носить имя Даленов, он сможет его воспитывать и дать ему все на свете, – это дочь, которую он будет любить, хотя она только девочка. И вдруг внезапная мысль возбудила внезапную, безумную надежду. Немыслимо… Невероятно… но, может быть, Бог услышал его молитвы!

Рассел принял душ, быстро оделся, заплатил за номер, нанял такси, чтобы добраться до гаража, и сел в свой собственный «бьюик». Использовав последний талон на бензин, он заполнил бачок и направился к Триборо-Бриджу, взяв курс на Новую Англию. К тому времени, как он очутился в крошечной благотворительной больнице, он успел себя убедить, что, хотя не удалось родить сына с Джойс, это могло получиться с Милдред.

Рассел еще не принял окончательного решения, но подумал, что, если у Милдред родилась девочка, он предложит бывшей любовнице несколько тысяч долларов. А если это мальчик, он полагал, что надо будет развестись с Джойс и жениться на Милдред. А потом привезти мальчика на Парк-авеню как своего сына и наследника. Он еще не обдумал во всех подробностях, как это сделать, но был уверен, что задуманное можно осуществить. В этом заключалось одно из преимуществ, какими располагали Далены: они были способны осуществить почти все.