Любовь и честь - [64]

– А почему я здесь? – упавшим голосом спросила Кит.

– Поправляетесь после болезни, которая вас чуть не отправила на тот свет. Вы были без сознания почти двое суток.

– Двое суток? – поразилась Кит. – Не верю! Я помню, что очень устала и заснула, но это не могло случиться два дня назад!

– Тэтчер обнаружил вас, когда пришел посмотреть за животными. Я принес вас сюда. Это было прошлой ночью.

Кит молча наблюдала за ним. Оставался один вопрос, на который он не ответил. Стиснув кулаки, она повторила:

– Я спросила, как я оказалась именно здесь, в вашей каюте! И кто меня одел?

Его глаза озорно блеснули.

– Вас одевал, миссис Тэннер, ваш верный и любящий муж. Ухаживал за вами, купал, чтобы сбить температуру, и, могу добавить, наслаждался каждой минутой. – Не в силах сдерживаться, он откинул голову назад и громко рассмеялся.

– Негодяй! – закричала она в негодовании, сожалея, что не может дать ему пощечину. – Как вы смели? Вы не имели права…

– У меня не было иного выхода, – ответил он, пожав плечами. – Я знал вашу цель – убежать, вернуться в Испанию, и поэтому решил помочь вам. Быстро придумал историю, как мы женились в Нью-Йорке и отправились в свадебное путешествие. Я объяснил, что мы немного повздорили, как это порой бывает с молодоженами. А мужскую одежду вы надели, потому что в тот момент, когда мы поссорились, вы были обнажены и схватили в темноте первые подвернувшиеся под руку вещи – мои. Когда же меня спросили, почему вас нет в списке пассажиров, я объяснил, что мы, дескать, бежали, и я уже внес в список свое имя, намереваясь оплатить ваш проезд позже. Я дал деньги судовому кассиру, и это их удовлетворило. Правда, говоря откровенно, я не знаю, поверили ли они мне или нет. Возможно, решили, что я придумал легкий выход из трудной ситуации, в которой оказалась каждая из заинтересованных сторон.

Итак, – завершил свой рассказ Курт, – я принес вас в каюту, где мы проводим наш медовый месяц. Я, конечно, отдаю себе отчет в том, что здесь нет роскоши, к которой вы привыкли, но я резервировал билет слишком поздно, и осталась только эта каюта. Ну, хотите супа?

– Я не останусь здесь! – закричала Кит.

– У вас нет выбора. – Он рассмеялся. – Вы не можете вернуться в стойла.

– Я с гораздо большим удовольствием отправлюсь в тюрьму.

– Это ваша привилегия.

– Неужели вы полагаете, что я проведу остаток рейса вместе с вами в этой каюте?

– В моей каюте, – напомнил он ей. – Хотите, чтобы я из нее выселился? Пароход заполнен, и, будь я проклят, если ради того, чтобы доставить вам удовольствие, я отправлюсь спать на палубу. Две минувшие ночи мне было очень неудобно спать на полу. Кстати, не вздумайте предлагать пари на эту каюту, – предупредил он. – Я уже извлек небольшой урок из того, что значит вступать с вами в подобные сделки.

Она уставилась на него полными ненависти глазами:

– Думаете, что если удерживаете меня здесь, то сумеете соблазнить и добавить мое имя к вашему списку завоеваний? Ошибаетесь, Курт Тэннер!

Он, ничего не сказав, ухмыльнулся.

– Этого не будет! – кипятилась она. – Вы захватили мою лошадь, но никогда не завладеете мной. Если вы будете настолько добры и попросите судового кассира посетить меня, то я договорюсь с ним о другой каюте.

Кит отвернулась лицом к стене. Курт продолжал сидеть на прежнем месте и смотрел на нее. Несмотря на бледность и тени под фиалковыми глазами, она по-прежнему казалась ему самой красивой женщиной в мире. Она стала для него навязчивой идеей, наркотиком, от которого он никак не мог освободиться. Когда он купал ее в ванне, прикасаясь к ее бархатной коже, ласкал ее совершенное тело, только величайшее самообладание помешало ему овладеть ею.

Курт сухо проронил:

– Этого не понадобится. Я сам договорюсь.

Кит не ответила, но он заметил на ее губах торжествующую улыбку.

– Я кого-нибудь пошлю за супом. Вам надо поесть.

– Благодарю.

Между ними повисла гнетущая тишина. Курт не отрываясь смотрел на Кит и потом спросил:

– Поскольку я поставил себя под удар, оплатил ваш проезд и предоставил свою каюту, то полагаю, я имею право знать, что вы, черт побери, делали там, внизу?

– Моя бабушка скончалась.

– Это очень грустно, – искренне сказал он. – Но это не объясняет причину вашего побега.

– Моя жизнь внезапно пошла кувырком. Вы рассказали моему отцу, каким образом мне достался Пегас, и он решил, что я абсолютно неисправима. Он захотел отдать меня в пансион, в Швейцарию, и мама согласилась с ним.

– Кит, мне искренне жаль. Никогда не думал, что все обернется таким образом.

– У меня остался один выход – убежать. Бабушка хотела, чтобы я поступила именно так…

Курт задумчиво прищурился. Он знал, что Кит не понравится то, что он скажет.

– Кит, когда мы прибудем в Шербур, вам следует вернуться к родителям. Я буду рад купить у вас ранчо и даже с некоторой прибылью для вас.

Несмотря на слабость, Кит тут же взорвалась:

– Вернуться? Продать мое ранчо? Вы с ума сошли? Да я прежде увижу вас в аду, чем сделаю это! – Ее лицо побагровело от гнева.

– Будьте благоразумны, Кит. – Курт поднялся. – Женщина не в состоянии самостоятельно управлять ранчо. Ведь это значит вести трудную и опасную жизнь. Кроме того, я уверен, что Колт Колтрейн не собирается выплачивать вам ежемесячное пособие. Как же вы намерены жить? Если бы у вас были деньги, вы никогда бы не спрятались в стойле для лошадей! – Он недоверчиво покосился на нее. – Хотя, именно вы, Кит, способны на подобное, и…