Любовь феминистки - [17]

— Что вы делаете?

Не отвечая, он пристально смотрел в боковое зеркало.

— Почему мы остановились? — начала было она, как вдруг раздался оглушительный взрыв и темноту позади них разрезала яркая вспышка пламени, Коннел присвистнул.

— Я так и знал! Мы убрались вовремя!

— Это… это… моя машина, — прошептала Зои, чувствуя, что с ног до головы ее охватывает дрожь.

Коннел достал мобильник и что-то говорил в него, но Зои не слушала, не в силах оторвать глаз от пламени, которое полыхало на обочине и было хорошо видно в зеркало заднего вида. Подумать только, она была на волосок от смерти!

— Как вы?

Зои непонимающе уставилась на Коннела.

— Что?

Он терпеливо повторил:

— Как вы себя чувствуете?

— А как, по-вашему, я должна себя чувствовать? — не очень вразумительно ответила она. — Я разбила машину и чудом не погибла сама. Как бы вы чувствовали себя на моем месте?

Коннел ласково убрал волосы с ее лица.

— Успокойтесь, пожалуйста! — Повернувшись, он достал с заднего сиденья толстый клетчатый плед и заботливо укрыл ее. — Я только что звонил в полицию, чтобы сообщить о несчастном случае. Пожарная команда скоро прибудет, но дежурный офицер сказал, что мне лучше не ждать их, а срочно доставить вас в больницу. Они поговорят с вами позже.

— Я не хочу в больницу! — произнесла Зои тонким дрожащим голосом. — Я хочу домой в свою кровать.

Тем же мягким, успокаивающим голосом Коннел произнес:

— Вам нужно как можно скорее сделать рентген. Надеюсь, у вас ничего серьезного, но сотрясение мозга вполне возможно, так что лучше пусть вас все-таки осмотрит врач. Во всяком случае, у вас шок. Нужно какое-то лечение.

— Я в порядке! Пожалуйста, отвезите меня домой!

Она почти физически ощутила на себе взгляд Коннела.

— Посмотрите в зеркало. Вы побелели, как мел. — Он завел машину. — Я включил печку, так что вы скоро согреетесь, и вам сразу станет лучше.

Зои с досадой закрыла глаза. Ну почему ее нашел Коннел Хиллиер, а не кто-нибудь другой? Вот уж кого ей не хотелось видеть своим спасителем! Она никогда не чувствовала себя так странно, и это пугало ее. Что с ней такое? Неужели он прав, и у нее сотрясение мозга? Или, может, просто шок?

Они ехали так быстро, что у Зои захватывало дух и она вдруг испугалась, хотя всегда любила быструю езду.

— Вы едете слишком быстро!

Его голос донесся словно откуда-то издалека:

— Надо поскорее добраться до больницы. Шок — это опасно.

— К…к…кто с…ск…сказал, что у… у… м…м…м…меня ш…шок? — с трудом выговорила она наконец, потому что озноб сотрясал все ее тело. — Я… я… т…только з…замерз…зла. И не надо так мчаться! — вдруг выкрикнула она.

— Хорошо, хорошо, только успокойтесь. Вам сейчас нельзя волноваться. Откиньтесь назад и постарайтесь согреться, — мягко произнес Коннел.

Машина сбавила скорость, и Зои с облегчением закрыла глаза. Плед был очень теплым и мягким, воздух в салоне медленно согревался. Тем не менее, когда полчаса спустя они въехали в ближайший городок, она все еще дрожала.

Зои слышала шум машин вокруг, ощущала суету городка, но почему-то это ее не касалось. Она не попыталась открыть глаз, даже когда они свернули с шоссе и остановились.

Коннел вышел сам и помог выйти ей, однако ноги у нее были как ватные, и она непременно упала бы, если бы Коннел не подхватил ее на руки.

Он внес ее внутрь какого-то здания. Голова молодой женщины беспомощно покачивалась, касаясь его груди, а сама она находилась где-то на грани сна и бодрствования. Правда, специфический запах лекарств и дезинфекции заставил ее понять, что они в больнице.

О том, что было в течение следующих нескольких часов, она почти ничего не помнила. Ей сделали рентген, потом доктор осмотрел ее с головы до ног, кто-то светил ей в глаза лампой. Наконец ей сказали, что никаких серьезных повреждений у нее нет. Остался только широкий красный рубец от ремня безопасности, так что она еще легко отделалась.

Усталый молодой травматолог радостно улыбался ей.

— Порезы и синяки быстро заживут. Через несколько дней вы о них уже забудете. Сотрясения мозга как будто нет. Повреждений внутренних органов или переломов — тоже. Вам не обязательно оставаться на ночь в больнице, но если начнутся головные боли или что-нибудь с глазами — приходите. Когда приедете домой, сразу ложитесь и примите таблетки, которые я вам выписал. У вас небольшой шок. Лучше, если вы несколько дней побудете дома и хорошенько отдохнете. Но ничего серьезного нет. Ваш друг будет заботиться о вас, не так ли?

Друг? На всякий случай она кивнула, хоть и не была вполне уверена, кого он имеет в виду.

— Только сначала я сделаю вам укол, — добавил доктор, и Зои вздрогнула, когда игла вонзилась ей в руку. — Больно? Извините, пожалуйста, — бодро сказал он.

— Вам надо было бы еще поучиться, — пробормотала она, и врач рассмеялся, как будто она сказала что-то смешное.

Но у нее и в мыслях этого не было. Когда он вежливо, под руку вывел ее из кабинета, Зои поняла, кого доктор называл «ее другом»:

Коннел сидел в холле и читал газету.

— Все в порядке? — спросил он, поднимаясь им навстречу. — А я нашел кресло-каталку. Зои, конечно, не очень тяжелая, но, если все время носить ее на руках, мышцы начинают ныть.