Любовь без размера - [22]

– С этим я справлюсь один, – сказал он, прежде чем вернуться в комнату, – если хочешь, можешь закончить где-нибудь еще.

На ее лице отразилось облегчение. Он это понимал. Он будто бы чувствовал, как она страдает. Она молча кивнула и скрылась в своей комнате – там было безопасно. Ее ждала пустая коробка, и она принялась автоматически складывать туда личные вещи Брюса. Начала она с ванной, с его туалетных принадлежностей, среди которых были электрическая бритва, дезодорант, одеколон, которым по ее настоянию он иногда пользовался. Она собрала пузырьки с лекарствами, многие еще полные, мысленно отметив, что их нужно будет утилизировать, как положено. Холли вытащила его зубную щетку из стакана, где она лежала вместе с ее собственной. Она взглянула на свою щетку, теперь одинокую в этом стакане, и сглотнула ком в горле. Теперь все казалось окончательным. Неужели зубная щетка, которой не пользовались почти два года, могла создать такую пустоту? Холли поскорее вышла из ванной.

Было слышно, как неподалеку трудился Логан. Бряцали металлические части разбиравшейся койки. Периодически он кряхтел, стараясь открутить строптивые гайки и болты.

В спальне ей оставалось разобрать один ящик – нижнее белье Брюса. Там были не только его трусы и майки, но и бесценные сокровища. На дне ящика лежал медальон Святого Христофора, который ему подарила бабушка в день конфирмации. Медаль за успехи в естественных науках, которую он получил в шестом классе, когда сконструировал машинку, работавшую на воде и пищевой соде. Может, послать медаль его родителям, а медальон – бабушке? В своей скорби она потеряла с ними связь. Здесь же лежал перстень Университета Брауна. Он настоял, чтобы она его оставила и не захоронила с ним, так как это было восемнадцатикаратное золото, которое чего-нибудь да стоило. Были здесь и его любимые темные очки в родном футляре. А также сделанное старым полароидом фото Холли и Брюса в мексиканском ресторане в Торонто. Ему исполнилось двадцать четыре – первый день рождения после ее приезда в Канаду. Невзирая на его протесты, Холли предупредила работников ресторана о поводе. Они подарили Брюсу их гигантское праздничное сомбреро и, при полной поддержке Холли, настояли, чтобы он его надел. Брюс переживал, что у него будут вши, но все же повиновался. Голова Холли спокойно уместилась под полями сомбреро, официант сделал снимок и отдал им. Холли понятия не имела, что Брюс его сохранил. На фото у Брюса даже есть намек на улыбку, а он на снимках улыбался редко. Она не знала, как долго сидела и рассматривала каждый предмет. Время опять не играло роли. Наконец она все собрала и сложила в шкатулку. Дрожащими руками и с тяжелым сердцем она освободила от вещей Брюса последний ящик. И тогда она направилась к своему шкафу и достала зеленую байковую рубашку. Ее она тоже положила в коробку. Если она надеялась пережить эту ночь, от рубашки надо было избавляться. Хотя бы для того, чтобы никогда больше не переживать эту боль. Все нужные реликвии у нее были.

Логан уже почти закончил разбирать койку, когда она проходила мимо комнаты, в которой он работал. Она остановилась. Ей внезапно захотелось туда. Захотелось быть рядом с человеком, который ее безотрадную задачу принял на себя как свою, а тем более среди ночи. Поставив коробку, Холли села на пол и прислонилась к стене. Разобранные детали были аккуратно сложены у двери, там же был и матрас. Все крепежные детали сложены в пакет.

– Ты бледная, – заметил Логан.

– А койка, похоже, достойный соперник. – Она постаралась говорить беззаботно.

– Еще не встречался мне такой болт, который я бы не повернул, – сказал он. – Ты закончила?

– Да. – Холли посмотрела на стоявшую рядом коробку. – Не знаю, что делать с этими вещами. Было бы неправильно просто взять и выбросить. Людям нужно чье-то старое белье, электробритва и зубная щетка?

Логан подумал, прежде чем дать ответ.

– Не думаю, что кому-то будет польза от зубной щетки, но белье и бритва пригодились бы бедным. Если белье чистое и не рваное, уверен, что его можно пожертвовать. Не говоря уже о том, что когда благотворительным организациям приходится заниматься этим не очень приятным делом, не сомневаюсь, что они берут все и тактично избавляются от того, чем не могут воспользоваться. Я считаю, что тебе надо поступить, как подскажет сердце.

– Спасибо, Логан. – Она улыбнулась. Кажется, он всегда знал, что сказать.

Логан встал, протянул ей руку и помог подняться.

– Почти закончили. Давай снесем все это вниз.

Они трудились бок о бок, пока почти все содержимое теперь уже полупустой комнаты больного не перекочевало в столовую. Когда они вернулись за матрасом, чтобы отнести его вниз, Холли взглянула на картину.

– Понятия не имею, что с ней делать, – сказала она, указав на нее.

– Придет время, поймешь, – тут же ответил он. – Тебе вообще необязательно избавляться от нее, если не хочешь. Прекрасная работа.

– Может, Слоун-Кеттеринг[9] ее захочет?

Логан улыбнулся:

– Был бы прекрасный способ отдать дань уважения. Но сегодня тебе принимать решение не нужно.

Холли согласно кивнула, они взялись за матрас и спустили его вниз.