Любовь без обязательств - [19]

— Мы с вами пара неблагодарных насмешников.

— И нас ждет ад. Я уже много лет это знаю. И потому полна решимости как можно полнее насладиться этой жизнью.

Виола ухватила его за лацкан фрака и, притянув к себе, приподняла голову, подставляя губы для поцелуя. Ей необходимо было ощутить его тепло, его уверенность, его силу. И это было гораздо важнее, чем сохранять самообладание.

Он напрягся, не поддаваясь ей, а потом поднял руку и обхватил ее кисть. Она вздрогнула, когда он убрал ее пальцы со своего фрака, а лорд Леонидас вдруг застыл, взирая на ее запястье, придерживая ее руку так бережно, словно это была пойманная бабочка.

— Этот синяк у вас давно, не так ли?

Он нахмурился, осторожно проведя пальцем по яркому пятну, которое браслетом охватывало ее руку чуть выше запястья.

— Н-нет. Это с той ночи, когда те люди…

— Но его оставили не они. — Его голос вдруг зазвучал гневно. — Это сделал я.

Его палец продолжал скользить по синяку, словно его можно было стереть без следа.

У Виолы защипало глаза от слез. Она снова судорожно вздохнула, борясь с желанием разрыдаться. Если сейчас начнет плакать, то остановиться уже не сможет.

— Простите.

Это слово гулко прокатилось по всему ее телу такой же мощной и теплой волной, как недавно выпитый ею бренди.

— Ерунда! Спасибо за то, что спасли меня.

Его глаза ярко блестели. Секунду оба — и голубой, и зеленый — казались одинаково печальными. Виола прикусила нижнюю губу, пытаясь понять, чем было вызвано его раскаяние. Оно казалось чересчур сильным для такого пустяка, как небольшой синяк.

Глава 8

Лео подавил ярость, которая накапливалась в его душе весь этот вечер. Сегодня Виола не нуждалась в спасении. Это нападение было совершено на него. Он не мог определить точно, было ли оно предостережением или же кузен действительно хотел ему серьезно навредить, но в любом случае во всем виноват был именно он. Во всех ее ранах. И то, что он оставил на ней еще и свою отметину, только усиливало отвращение к самому себе.

Раскаяние сотрясало его мозг, растворялось в его крови, с каждым ударом сердца проникая все глубже. Он задавил это чувство, заставил его смешаться с остывшими углями гнева и холодным темным комом собраться под грудиной.

Сейчас не время жалеть о содеянном. Он привел механизм в движение, и в итоге победителем станет либо его кузен, либо он сам. И для Виолы определенно было бы лучше, чтобы это был Лео.

Погоня за сокровищем объясняла все. Чего Лео не ждал и к чему оказался явно не готов, так это к тому, насколько далеко готов зайти его кузен. Такую ошибку он больше не повторит.

Лео еще раз бережно провел пальцем по ее запястью.

— Пора в постель, милорд.

Виола встала и потянула его к себе.

Он уперся, не желая сходить с места. Флакончики и баночки у нее на туалетном столике тихо зазвенели.

Он не может. Не сегодня. Не так. Капитуляцию он готов был бы принять, однако это было нечто иное. Лео почувствовал себя грязным. Недостойным ее. Что, наверное, соответствовало истине. Он не предполагал, что причинят боль Виоле.

Стоит ненадолго предоставить себе волю (что доставит ей не меньше удовольствия, чем ему самому), и он станет настоящим богачом. А она останется в неведении, поскольку лишится того, о существовании чего даже не подозревает, что оказалось у нее просто из-за странного каприза судьбы.

Когда ему в голову пришла эта идея, все казалось очень простым. Легким. А потом внезапно все изменилось. Стало подлым, мелким и недостойным. И в этом неприятном озарении виноват его кузен будь он трижды проклят. Откровенный разговор с Виолой ничему не поможет. Она просто прогонит его — и окажется добычей Чарлза.

Ее ладони лежали на его груди, прелестное лицо было доверчиво поднято к нему. Густые ресницы обрамляли синие глаза, ярким цветом соперничающие с южными морями, в них была мольба. Ее губы были приоткрыты, приглашая к поцелую. Однако под ее глазами лежали тени глубокой усталости, а мушка, которую она так кокетливо наклеила на щеку, собираясь в театр, сменилась глубоким покрасневшим порезом.

Лео обхватил ее лицо обеими руками, нежно проведя пальцами по изгибу скул, наслаждаясь теплой бархатистой кожей, которая напомнила спелый персик, только что сорванный с дерева.

— По-моему, так мы нарушим наш уговор.

Ее лицо обиженно скривилось. Казалось, Виола вот-вот расплачется, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку.

— Ну пожалуйста! Или это звучит недостаточно умоляюще?

Лео прикрыл глаза, невольно улыбнувшись ее словам.

— Да, моя милая, но совершенно не в том смысле. Сегодня вам необходим сон. Но если вы хотите, чтобы я остался, я вполне могу устроиться на кушетке.

Виола бросила взгляд на место, выбранное им в качестве ложа для сна, а потом смерила взглядом его фигуру.

— Милорд, я сильно сомневаюсь, что вам здесь будет удобно. И потом это меня все равно не устроит. — Она вздрогнула, прижалась к нему и уткнулась ему в грудь, судорожно вцепившись в лацканы. — Я не могу сегодня лечь в постель одна, поймите.

Лео стиснул зубы, борясь с желанием тут же уступить ей. Это было бы чертовски легко!

— Я не могу делать вид, будто испуг — подходящая замена желанию. — Он подхватил ее на руки и понес в спальню. — Вам просто необходимо почувствовать себя в безопасности и хорошенько отдохнуть.