Любовь Бешеного - [45]
«Да, Савелий, если этот сержант не врет, то ты здорово влип!» — промелькнуло в голове у Савелия.
Он никак не мог взять в толк, кому понадобилось подставлять его, да еще с подброшенными наркотиками. Конечно, ни о какой проверке здесь и речи быть не могло. Может быть, его просто с кем-то перепутали? Если это так — он сам себе навредил, не рассказав правды. Но если это все-таки проверка? Нет, рисковать он не имеет права ни в коем случае! Будь что будет! Савелий криво улыбнулся: теперь у него будет возможность сравнить российскую тюрьму с американской. Слабоватое, однако, утешение…
— Что ж, благодарю за службу: классно ты его раскрутил, Лео! — Комиссар покровительственно похлопал сержанта по плечу. — Теперь, если он судье заявит, что не помнит своего имени, а дежурит сегодня судья Хардворд, который любое неосторожное слово считает неуважением к суду,
— усмехнулся и хитро прищурился Уайт, — эта путаница ему дорого обойдется! И я буду очень удивлен, если судья не отправит его за решетку уже только за одно это! Отличная работа, парни? Далее я уж сам продумаю, как с ним поступить. Ну что так долго за ним не идут?
— Так за ним уже приходили: я и должен его отвести! — виновато бросил Рауль.
— Так веди! Не хватало, чтобы Хардворд и тебя зацепил в придачу. Полюбезнее с ним!
— Слушаюсь, Комиссар!
Когда Савелия ввели в комнату дежурного судьи, тот допрашивал человека, задержанного за неправильную парковку. Быстро пробежав глазами протокол, судья Хардворд убедился, что в остальном его клиент перед законом чист, и вынес постановление: штраф — двести пятьдесят долларов.
— Следующий!
— Сержант Стрингфельд, ваша честь! — пробасил сержант, протягивая судье протокол допроса и две объяснительные.
— Почему только сейчас подаете документы? — строго спросил Хардворд.
— Извините, ваша честь: не хотел отрывать вас от работы, — льстиво и чуть виновато ответил коп.
У судьи Хардворда было хорошее настроение. Он было хотел наказать этого нерасторопного верзилу, но тот смотрел так преданно… И судья милостиво процедил:
— В следующий раз не принесете документы до начала заседания — не приму. Будете дожидаться следующего дня!
— Да, ваша честь!
— В чем обвиняется… этот, как его?
— Кларк Рембрандт, ваша честь!
— А почему не Кларк Пикассо? — с усмешкой съязвил Хардворд, но тут же стер улыбку с лица. — Здесь нет документов о личности задержанного.
— Простите, ваша честь, но в протоколе указано: он отказывается говорить, где…
— Это мне и без вас ясно: читать я умею! — оборвал судья. — Как это он ни разу не задерживался?
— Ни разу, ваша честь! — пожал плечами сержант.
— Очень интересно! — Судья Хардворд повернулся к Савелию: — Задержанный, почему вы отказались подписать протокол допроса?
— Так я не знаю, кто я. Как я могу подписываться? — пояснил Савелий.
— Вы хотите сказать, что ваша фамилия не Рембрандт?
— Не знаю, сэр! — с глуповатой улыбкой ответил Савелий.
— Не сэр, а господин судья или ваша честь. Так обращаются ко мне, судье Хардворду!
— Хорошо, господин судья! — Савелий безропотно кивнул и повторил еще раз: — Я не знаю, господин судья!
— Почему вы отказались от адвоката? — Настроение у судьи падало. Этот парень явно водил его за нос.
— А зачем он мне, если я ни в чем не виноват, господин судья? — Савелий снова чуть улыбнулся в знак искренности, но именно эта улыбка и вывела Хардворда из себя.
— Вы еще скажете, что вы святой! — Он повысил голос. — Он не виноват! У него обнаруживают несколько граммов кокаина, а он не виноват!
— Я не знаю, откуда он у меня: мне он не принадлежит, госполин судья! — спокойно возразил Савелий.
— Отлично! — хмыкнул тот. — Ну хоть бы один задержанный с поличным признался, что найденный у него наркотик принадлежит ему! Хоть бы один!
Вдруг Савелия осенило. Он задрал рукав:
— Да вы взгляните, господин судья! Если бы я был наркоманом, то имел бы проколотые вены, не так ли?!
— Так вы, значит, не наркоман? А я-то думал, что вы наркоман и поэтому не помните своей фамилии! Даже пожалеть вас захотелось! — Хардворд явно издевался. — Выходит, вы не наркоман, а продавец! Значит, вы не хотите назвать свою фамилию… — Он не спрашивал, а утверждал, причем уже громовым голосом.
— Не не хочу, а… — начал Савелий, но Хардворд перебил:
— Слова я вам не давал! Вы проявили самое настоящее неуважение к суду, а поэтому я приговариваю вас к содержанию в тюрьме Райкерс-Айленд до того времени, пока вы не вспомните свою фамилию! После чего вы будете привлечены к суду по статье четыреста девяносто седьмой Уголовного кодекса Соединенных Штатов Америки. Во время ваших воспоминаний вы будете числиться, коль скоро вам так захотелось, под фамилией Рембрандт! Заседание окончено! — Хардворд встал и направился в свой кабинет.
— Пошли, Рембрандт! — усмехнулся довольный сержант.
Савелия ввели в другую камеру, ничем не отличающуюся от первой, но в ней, правда, никого не было. Он сел на скамейку и устало прикрыл глаза. Как ни странно, он был доволен решением судьи: по крайней мере, его не осудили и пока есть время продумать дальнейшие действия. Он вдруг вспомнил глаза сержанта, когда судья зачитывал свое решение. Этот сержант словно бы имел какую-то личную заинтересованность в том, чтобы Савелия отправили в тюрьму. Бред какой-то! Да он впервые его видит. Неужели это все подстроено? И его никто и не собирается судить, а просто на время изолировали? Но зачем? Кому он мешает? Что должно произойти за то время, пока он будет изолирован? Он ничего не понимал. Не могли копы знать, что у него не окажется документов, что он захочет назваться чужим именем. Нет, тут явно что-то не так… Савелий задумался…
Мафия, ЦРУ и ФСК ищут контейнеры с таинственным грузом, спрятанные во время Афганской войны в горах Кандагара. Савелий Говорков — один из двух оставшихся в живых участников `захоронения`. Он и его друзья снова втянуты в опасную игру, ставка в которой — их жизни.
Потеряв любимую девушку, Савелий Говорков жестоко мстит обидчикам. От его руки гибнут несколько «авторитетов» преступного мира. В поисках уцелевших врагов он направляется в колонию строгого режима, которая оказывается засекреченным заводом по производствуоружия...
Накануне выборов Президента России внутренняя оппозиция, которой руководят объединенные силы «мирового закулисья», решает прийти к власти с помощью национальной святыни — чудотворной иконы Софийской Божьей Матери, хранящейся в Ватикане. Известный российский антиквар собирается сделать сенсационное заявление по этому поводу — и его находят мертвым в собственном доме. Икона из Ватикана оказывается фальшивкой. Константин Рокотов и его друг Бешеный должны найти подлинную историческую реликвию любой ценой.
Савелию Говоркову с детства претила несправедливость. Но волею судьбы он оказался втянут в мафиозную группировку и попал за решетку по ложному обвинению. Любимая предала, лучший друг убит... И вот Бешеный — так прозвали Савелия в колонии, бежит, чтобы отомстить обидчикам...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Потерявший память Савелий Говорков становится добычей дельцов от восточных единоборств. Его старый боевой друг, капитан Воронов, пытается вырвать товарища из лап мафии. Неожиданная развязка наступает после поединка Савелия с кикбоксером из Сингапура по кличке Робот Смерти...
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Чеченская карта бита, и Савелий Говорков открывает новый `сезон охоты`. На этот раз его дичь — российский воротила финансового бизнеса и продажные госчиновники. Он сам судья и исполнитель приговора...
После ранения и плена в Афганистане, Савелий Говорков оказывается в одной из арабских стран. Ему помогают вернуться на Родину, но с условием: Савелий будет работать на засекреченной базе, где проходят подготовку участники будущего военного переворота в России.
По предыдущей книге «Близнец Бешеного» уважаемому Читателю уже довелось познакомиться с новым героем, Серафимом Кузьмичом Понайотовым — по прозвищу Сема–Поинт.
Президент России поручает Савелию Говоркову добыть документы, уличающие его окружение в финансовых аферах. С риском для жизни Савелий привозит из Женевы неоспоримые доказательства вины нечистых на руку высоких российских чиновников и бизнесменов. Так начинается `кремлевское дело` Бешеного…