Любовь! А если препятствия? - [26]

— Вы так это говорите, что хочется ужаснуться, — улыбнулся Вадим.

— Это реальность. К этому надо быть готовым в любом случае. У вас есть дети?

— Пока нет.

— Надо подходить к этому шагу осознано. Понимать, что дети — это не только улыбки, бантики и футбольные мячи, но также это и проблемы. Правда не все это осознают, пока с этим не столкнуться. А потом и дети не нужны, только деть их некуда.

— Из вашего личного опыта?

— Просто наблюдения. Я знала на что иду, когда решилась родить. Но это не все так радужно, как порой кажется. Только улыбка и объятья ребенка заставляют забыть о всех проблемах и бессонных ночах, — она вздохнула. — Что-то я разболталась.

— Мне нравится слушать ваш голос, — просто ответил Вадим. Не подумал. Она испугалась. Растерялась. Замолчала. Вадим же проклинал свой длинный язык. Она хотела расстаться с ним у подъезда, но он убедил ее, что поднимет сумки на вверх. Ира сомневалась, но усталость взяла свое. Поэтому она согласилась. Пятый этаж. Без лифта. Пока они поднялись, Ира была вся мокрая.

— Спасибо, — сказала она. — На чай приглашать не буду. Муж вряд ли обрадуется.

— Я и не настаиваю. — Вадим судорожно пытался продолжить разговор, но не мог. Все слова вылетели из головы.

Он понимал, что упускает свой шанс, но ничего не мог поделать, разве только стоять и смотреть на нее с дурацкой улыбкой. Она спустила сына перед дверью. Он тянул ее за руку. Неловкость. Потом Ира видимо решила, что он полный дурак, каким себя считал Вадим. Она открыла дверь и поспешила скрыться в квартире. Вадим остался на лестничной клетки. Дурак. Хоть головой об стену бейся. Почему когда он ее видит, то теряет способность нормально мыслить? Как на разговор смелости хватило? В этой истории был лишь один плюс. Теперь он знал, где она живет. Только ведь не решится прийти в гости.

Глава 13.

30 декабря 2011 года.

Ира.

Падал мелкий снег, который переходил в дождь. Ветер хлестал по щекам. Она вначале пыталась от него прятаться, но потом поняла, что бесполезно. Как бы Ира не поворачивалась, ветер все равно кидал в лицо острые, как стекла снежинки и капли. Он задувал за шиворот. Не спасал поднятый воротник и повязанный шарф. Куртка уже промокла. В ботинках противно хлюпала вода. Ира так замерзла, что не чувствовала себя.

Ночь разгоняли фонари и машины, которые стояли в пробке. Из-за этой пробке и задерживался автобус. Ира стояла на остановке уже второй час. Она устала после тяжелого рабочего дня. В магазине народ словно с ума посходил с этими праздниками. И чем Новый год отличается от другого дня? Обычный день. Придумают себе культы, а потом им следуют. Глупости все это. Хотя раньше, наверное, где-то в другой жизни, она также любила праздники. Только это было давно. Очень давно. До того как она познакомилась с Юрой. До того как родился Степа.

Ира устало смотрела на бесконечный поток машин. Как дни в жизни. Они тянутся и тянутся. И конца и края им нет. А снег и дождь все падает на землю. Люди хмурятся, а счастливчики улыбаются. Есть еще счастливые люди в этом мире. Не такие, как она. Ира чувствовала себя опустошенной. Выжатой до конца. До последней капли. Она больше так не могла. Дошла до крайней точки. И что теперь делать?

Вспоминая последние полгода, Ира не могла понять, когда ее жизнь полетела под откос. Может когда Юра нашел хорошую работу с большим заработком? У него сразу появилась любовница. Ира это почувствовала. Она хорошо знала мужа. Видела, что он начал ей врать. Но ничего не стала предпринимать. О чем она тогда думала? Ей было все равно. Они давно не спали вместе. Жили в одной квартире, как соседи. Воспитывали сына. Как раз в это время Степа пошел в сад. Началась адаптация. Ира не могла выходить на подработки. Посвятила все свободное время Степе. Но адаптация проходила тяжело. Постоянные срывы и истерики. Потом простуды. В итоге, спустя три месяца, он разгромил группу в саду. Подрался с воспитателями. Степа был крупным ребенком, выглядел старше своих лет и был сильнее. В итоге заведующая настоятельно попросила показать его психиатру. Написала направление. Потому что ребенок вел себя неадекватно.

Ира вынуждена была с ней согласиться. Со Степой она давно уже не справлялась. И дело было не в истериках и топанье ногами. Пугал безумный взгляд во время таких припадков. Степа кидался стульями, ломал вещи. Ира терялась. Не знала, что делать. Ругалась с ним. В поликлиники он мог пойти драться с врачами, которых терпеть не мог. На улице мог кинуться на прохожих. Они уже были у психиатра, которая прописала им успокоительные. Но они не помогли. Если не было таких припадков, то Степа был обычным ребенком. Мог и обнять и признаться в любви. Он все так же плохо разговаривал. Но Ира понимала его. Они занимались дома, потому что с логопедом он тоже поругался и чуть не затеял драку. Выучили буквы. Правда с руганью и драками, но выучили. Только этого было мало. Он до сих пор путал время года и фигуры. Не мог показать, что просили, зато сам себя обслуживал. И добавку мог положить в тарелку, и воды налить, самостоятельно помыться. Как Ира шутила, что он развивает все, что ему сейчас как бы и не надо знать.  И вот нужно было идти опять к врачу.