Любопытный – значит успешный - [11]

Однажды я увидел Брэндона Тартикоффа. Он уже тогда был президентом телекомпании NBC и поднимал рейтинги запуском новых проектов вроде «Полиция Майами: Отдел нравов» (Miami Vice) и «Блюз Хилл-стрит» (Hill Street Blues). В свои 32 он был одним из самых влиятельных людей шоу-бизнеса. «Привет, Брэндон! – крикнул я. – Я здесь». Он посмотрел на меня и улыбнулся. «Вау, да у тебя, должно быть, весь мир под контролем оттуда-то сверху». Спустя пять минут зазвонил телефон. Это был мой босс, Гари Нардино, глава телевизионных проектов в Paramount. «Брайан, что ты, черт побери, придумал – кричать из окна президенту NBC?»

«Я просто общаюсь. Нам просто весело», – сказал я. «Не думаю, что так уж весело, – ответил Нардино. – Прекращай». Да, пожалуй, тогда не всем был одинаково симпатичен мой стиль поведения. Я немного боялся Нардино, но не до такой степени, чтобы перестать кричать из окна. Однажды я увидел, как по павильону идет Рон Ховард. Он уже был успешным и знаменитым после многолетних съемок в «Шоу Энди Гриффита» (The Andy Griffith Show) и «Счастливых днях» (Happy Days), но теперь пытался переключиться на режиссуру. Он шел по павильону, и я подумал, что завтра с ним встречусь. Я не стал кричать ему в окно. Я подождал, когда он дойдет до своего кабинета, и позвонил по телефону. «Рон, это Брайан Грейзер, – начал я. – Я вижу, что вы на площадке. Я тоже продюсер. Думаю, у нас с вами общие цели. Давайте встретимся и обсудим их».

Рон был немного смущен и, пожалуй, удивлен моим звонком. Не думаю, что ему в самом деле хотелось со мной увидеться. Я сказал: «Это же здорово, поговорим в непринужденной обстановке, просто пообщаемся». Несколько дней спустя он действительно подошел ко мне и заговорил. Он пытался стать популярным кинорежиссером, я – популярным кинопродюсером. Мы оба пытались заняться тем, чего раньше никогда не пробовали. Он вошел в мой кабинет, будто окруженный аурой сияния. После разговора с ним я понял, что в своей жизни делаю выбор не так вдумчиво и взвешенно, как он. Он производил впечатление поразительно сознательного человека. Я понимаю, как нелепо это говорить после единственной встречи, но таково было мое первое впечатление

И это действительно так. Таков Рон сегодня, таким он был и тридцать пять лет назад. Когда он вошел, я спросил: «Кем вы хотите быть?». Рона интересовала исключительно режиссура, он хотел снять кино категории R [прокатная категория, рекомендуемая Американской ассоциацией кино, означающая, что дети до 17 лет допускаются на фильм только в сопровождении взрослых. Как правило, такие фильмы содержат ненормативную лексику, а также сцены с откровенными элементами насилия или эротики, демонстрацией наркотиков]. Он хотел, чтобы его воспринимали по-другому. Я не знал, может ли он быть режиссером. Но я сразу же понял, что готов на него поставить и должен попытаться убедить его работать со мной.

Я начал предлагать свои идеи фильмов – «Всплеск» и «Ночная смена» (Night Shift). Cнимать кино о любви к русалке он определенно не хотел, но ему понравился лихой сюжет «Ночной смены», комедии для взрослых о том, как двое парней и девушка по вызову развернули бизнес в нью-йоркском морге. Совсем не то, чего можно было бы ожидать от звезды сериала «Счастливые дни».

В итоге мы выпустили вместе оба фильма – сначала «Ночную смену», а потом, хотя Рон этого сперва не хотел, и «Всплеск», который стал настоящим хитом. После такого успеха совместной работы мы создали компанию Imagine Entertainment и с тех пор работаем и творим вместе вот уже тридцать лет. Рон не только справился с режиссурой, он стал классным кинематографистом. Среди фильмов, которые мы выпустили вместе, – «Код Да Винчи», «Фрост против Никсона», «Родители», «Аполлон-13» и удостоенная премии «Оскар» работа «Игры разума». Отношения с Роном стали самыми важными в моей жизни, не считая родственников. Он самый близкий среди коллег и мой лучший друг. А ведь я решил познакомиться с Роном после того, как увидел его из окна, и свело меня с ним мое эмоциональное любопытство – мне было интересно, что делает Рона Ховарда Роном Ховардом.

Так в один из важных моментов моей жизни любопытство вновь открыло мне новые возможности. Рон и я во многом не похожи друг на друга. Особенно темпераментом. Но мы одинаково понимаем подход к созданию истории и, что важнее, единодушны во мнении о том, что ее составляет. На самом деле, если и есть кто-то столь же любопытный, как я, то это Рон Ховард. Когда мы вместе бываем на совещаниях, он задает столько же вопросов, сколько и я, но его вопросы другие, они направлены на другую информацию.

Я вот уже тридцать пять лет систематически и целенаправленно устраиваю свои сеансы любопытства. В книге вы встретите много примеров. Это всегда события или случаи, когда любопытство само по себе выступает мотивацией. Но в моей повседневной жизни и работе любопытство – это не «случай». Совсем наоборот. Это инструмент, которым я постоянно пользуюсь. Я всегда задаю вопросы. У меня это получается само собой, инстинктивно. Но это также и техника. Я руководитель компании – мы с Роном вместе управляем Imagine Entertainments, – но я не очень люблю раздавать распоряжения. Мой управленческий стиль – задавать вопросы. Если мне не понятно или не нравится, что делает подчиненный, если я встречаю какое-то неожиданное поведение, я начинаю задавать вопросы. Проявляю любопытство.