#люблютебя - [4]
Я полезла в кошелек за деньгами. Он отсчитал сдачу и пошел за картошкой. Мое сердце потихоньку успокаивалось, возвращаясь к ритму «приступа пока не будет».
– Вот, держи. – Кайл протянул мне картошку и добавил: – И мне кажется, это вполне подходящий размер для тебя.
А потом взял меня за палец и шутливо поднял в воздух мою руку. От его прикосновения меня словно пронзило электрошокером. Я чуть не вырвала палец обратно: обычно парни не пытаются хватать меня за руки. Только таким как Кайл, уже успевшим завоевать спортивный титул и статус местного короля, хватает решимости проделывать нечто подобное вот так, с ходу. Я только надеялась, что из-за нервов меня не прошиб пот. Точнее, не успел пропитать платье.
Все-таки я как-то умудрилась удержать себя в руках, пока он оценивающе прикидывал расстояние между моей ладонью и коробкой с картошкой. Наконец он кивнул, словно я прошла испытание.
– Ага, кажется, как раз по размеру. – И выпустил мою руку.
Я попыталась вспомнить, как нужно дышать.
– Ха-ха, – рассмеяться получилось, но плохо. – Мне пора. Надо с мамой встретиться.
Шикарно добавила интриги, Рейчел. Сообщила ему, что ты с мамой. Молодец.
– Приятного аппетита, Рейчел с писательского мастерства, – усмехнулся Кайл. – Завтра увидимся.
Я сглотнула и закивала. Слишком часто.
– Конечно. Пока!
Уходила я так медленно, как только удавалось себя заставить. Этакий спринт наоборот. Наконец тяжело дыша я плюхнулась на скамейку у фонтана. Катастрофа. Но с фоткой у меня все-таки получилось. А ведь ради этого все и затевалось, верно? Надо было отправить Монике что-нибудь совсем глупое? Я закончила впечатывать ее ник, потом – ведь я же остроумная, только когда парней рядом нет, не так ли? – добавила хештег. Отправить.
Меня будто что-то кольнуло. Что если он все-таки заметил и знает, кто автор фотки. Да ну, не будет такого. Кайл на меня не подписан. У меня вообще человек десять только в друзьях числится. Я все картинки в игре Монике через Flit отправляла уже несколько месяцев, и никто кроме нас их до сих пор не заметил. Кажется, из них только одна-единственная нелюбимая Мо фотка и привлекла внимание. Кстати, собачья жилетка там просто потрясающая. В общем, с чего вдруг кому-то будет дело до этой фотки?
Телефон пикнул, сообщая, что пришел ответ. Я развернула ленту, чтобы посмотреть, как отреагировала Мо.
@рейч_атакует Пища для мозга. На всю ночь.
Фотка стояла ниже. Все же эта милая чуть дурацкая полуулыбка слишком очаровательна. Настолько
очаровательна, что две минуты назад я, отправляя ее Монике, набралась наглости и написала:
@мо_зайка А я нарыла, что сегодня подают в «Бургер Варне». #хочуфрисЭТИМ
Боже. Какая я все-таки идиотка.
2. Кайл
Вторник 17:00
Девчонкам, подошедшим к кассе, было лет по тринадцать. Средняя школа, наверное. И все хихикали. Черт, да сегодня что, день хихиканья, что ли? Я, конечно, в этой кепке придурок придурком, но до сих пор это не вызывало столько внимания. М-да, средняя школа – сплошная загадка. А вот и «атаманша»: гладкие прямые темно-русые волосы и, кажется, накладные ногти. Наконец, взмахом руки успокоив свою банду, она начала выдавать осмысленную речь.
– Ладно, мы… э-э-э… нам три шоколадных милкшейка, пожалуйста, и бургер для Ло-ори. – Девушка преувеличенно закатила глаза. Должно быть, Лори – одна из ее подружек. Вот эта, сутулящаяся и уставившаяся себе под ноги. Да уж, паршиво что-то девушки относятся друг к другу. – И диетическую колу, пожалуйста.
Я ввел заказ в компьютер.
– Что-нибудь еще?
– Э-эм… Вообще-то да, – сказала она, кусая губы и оглядываясь на свою маленькую компанию. Компания одновременно хихикала и повизгивала, чем-то неуловимо напоминая волынку, если бы волынка умела смеяться. Я мог разглядеть даже резинки на брекетах у «атаманши», которая вдруг, вся залившись краской, выдала: – Хочу фри с ЭТИМ.
И тут же расхохоталась, уткнувшись лбом в плечо ближайшей подружки, а вся компашка засмеялась еще громче. Девчонки перешептывались: «Не могу поверить, ты это сделала!» – и многозначительно поднимали брови. Черт. Средняя школа. Как же они раздражают.
– За все двадцать три восемнадцать. – Я старался, чтобы голос прозвучал ровно. Чем меньше имеешь дела с младшеклассницами, тем лучше. Я это основательно выучил еще прошлым летом в тренировочном лагере по лакроссу. И, подвинув через стойку чашку с пластиковой крышкой, добавил: – Холодильник с колой справа.
Девушки еще несколько секунд театрально вздыхали и махали руками, но наконец расплатились и убежали, то и дело выпученными глазами косясь на меня через плечо. Уф. Парень средних лет – брюхо вываливалось из-под рубашки – заказал куриный сэндвич. А потом к кассе подошла еще одна компания повизгивающих девушек. Эти вроде постарше, класса из девятого, наверное. Но они все тоже хихикали просто не переставая! Обычно даже девушкам не удается найти в «Бургер Варне» ничего смешного. И я так и не смог вспомнить, когда в последний раз среди наших клиентов было столько слабого пола.
Может, в торговом центре проходит какое-то мероприятие? Звезда какая приехала или что? Одна из девушек ткнула в меня пальцем и достала телефон, как будто собираясь сфоткать. Это было очень странно и немножко страшновато. Я уже было собрался сказать ей, что я не тот, за кого она меня принимает, – кто бы это ни был, – но не стал, чтобы не усугублять ситуацию. Ведь она могла в ответ заговорить со мной. Моя смена сегодня никак не желала заканчиваться.
Пережив мысленно свою жизнь, я пришёл к выводу, что много интересного происходило со мной в детстве и юности — предвоенное, военное и послевоенное время. Но и последующая жизнь была насыщена интересными событиями и часто нелёгкой.
Прототипы героев романа американской писательницы Ивлин Тойнтон Клея Мэддена и Беллы Прокофф легко просматриваются — это знаменитый абстракционист Джексон Поллок и его жена, художница Ли Краснер. К началу романа Клей Мэдден уже давно погиб, тем не менее действие вращается вокруг него. За него при жизни, а после смерти за его репутацию и наследие борется Белла Прокофф, дочь нищего еврейского иммигранта из Одессы. Борьба верной своим романтическим идеалам Беллы Прокофф против изображенной с сатирическим блеском художественной тусовки — хищных галерейщиков, отчаявшихся пробиться и оттого готовых на все художников, мало что понимающих в искусстве нравных меценатов и т. д., — написана Ивлин Тойнтон так, что она не только увлекает, но и волнует.
Голгофа. 30 г. н. э. Никто не остался на месте казни после того, как распятые умерли. Никто. Кроме семилетнего мальчика. Он не отводил взгляда от человека, который висел на центральном кресте. Мальчик не плакал. Он негодовал, что этот мужчина, давший так много другим, ничего не дал ему. Мальчика звали Давид из Назарета. Это его история. Он будет жить, скрывая свое настоящее имя, чтобы однажды встать на путь, ждавший его долгие годы. Секреты, предательства, политические интриги и битвы станут его верными спутниками. В самом сердце Иудейской пустыни, в истекающей кровью Палестине – да благословенны будут все деяния его, Давида из Назарета…
Из книги Бориса Воробьева «Десять баллов по Бофорту». В книгу вошли повести и рассказы о войне и о людях наших дней, работающих в трудных условиях Севера и Дальнего Востока. Повести: Прибой у Котомари, Легенда о Гончих Псах Рассказы: Один день июля, Нейтральные воды, Последняя ночь, Сюмусю, дикий пес, Обида.
Йозеф Пушкаш — известный словацкий прозаик, серьезно заявивший о себе в 70-е гг. В сборник вошли повести «Признание» (1979), «Четвертое измерение» (1980) и рассказы разных лет. В центре внимания автора жизнь современной Чехословакии. Пушкаш стремится вовлечь читателя в атмосферу размышлений о смысле жизни, о ценности духовных начал, о принципиальной важности для каждого человека не утратить в тине житейских мелочей ощущение «четвертого», нравственного измерения личности.
С начала 70-х годов известный писатель ГДР Эрик Нойч работает над циклом романов «Мир на Востоке», который должен воссоздать путь республики от первых послевоенных лет до наших дней. В романе «Когда гаснут огни» действие развивается в переломный и драматический период конца 50-х годов. Исследуя судьбу молодого ученого, а потом журналиста Ахима Штейнхауэра, писатель без приукрашивания показывает пути самоосуществления личности при социализме, раскрывает взаимосвязи между политической и социальной ситуацией в обществе и возможностями творческого развития личности.
Эштин Паркер отличается от других девчонок. Она не носит платья, классно играет в футбол и встречается с лучшим квотербеком сборной.Такие, как Эштин, ни к кому не привязываются. Потому что жизнь научила: любимые люди исчезают, не попрощавшись.Возвращение старшей сестры, сбежавшей из дома десять лет назад, ее вовсе не радует. Тем более что сестра появляется в компании красивого пасынка.Дерек Фицпатрик – загадка. Его исключили из школы, и в его прошлом много секретов. Он привык нарушать правила.Эштин привыкла выигрывать.
Однажды Рэйчел Суити влюбилась в Генри Джонса. За день до того, как переехать к океану, она оставила любовное письмо в книжном магазине его семьи. И ждала. Но Генри не ответил. Через несколько лет, оплакивая погибшего брата, она вернулась обратно. Окруженная пыльными книгами, письмами и заметками, которые оставляли покупатели в "Библиотеке писем", Рэйчел делает шаг навстречу новой жизни и… Генри. Но готов ли он ее принять?
Беренис – художница, о таланте которой никто не знает. Кроме него. Они видят одних и тех же чудовищ и воплощают их на бумаге. Оба считают свой талант проклятием. Они связаны запретными чувствами и кровавой историей о самоубийстве ее сестры Клэр. После трагедии Беренис чувствует, что тьма следует за ней по пятам. Девушка вынуждена бежать и скрываться. Но можно ли спрятаться от «самого Дьявола»?
В детстве мы были неразлучны. Сладкая парочка #ДашаДаня: сидели за одной партой, дрались, ставили друг другу подножки. Но мы всегда мирились, и он даже хотел на мне жениться. Потом мы повзрослели. Заклятый друг превратился в лучшего врага. Мы оба заигрались в ненависть и уже не можем остановиться. Но разве у #ЛюбвиНенависти бывает конец? Где бы я ни оказалась, судьба постоянно сталкивает меня с Даней, давая нам шанс все изменить.