Люблю твои воспоминания - [33]

— Мы можем выйти? — шепчу я папе на ухо. Увлеченный происходящим, он отмахивается от меня.

— Этот конкретный автомобиль весит семь тонн, его длина тридцать один фут, а ширина — восемь футов. У него шесть колес, и он может ехать с приводом как на задние, так и на четыре колеса. Как вы видите, он был перестроен и оснащен удобными сиденьями, крышей и опускающимися бортами, которые защитят нас от стихии, потому что, как вы все знаете, после того как мы осмотрим достопримечательности города, мы совершим «приводнение» для потрясающей поездки по докам Большого канала.

Все радостно кричат, и папа смотрит на меня, его глаза широко распахнуты, как у маленького мальчика.

— Ничего удивительного, что это стоит двадцать евро. Автобус, который едет по воде. Автобус? Который едет по воде? Я никогда ничего подобного не видел. Подожди, я еще расскажу об этом парням из клуба по понедельникам. На этот раз болтун Донал не сможет соперничать с моей историей.

Папа поворачивается к гиду, у которого, как и у всех остальных пассажиров автобуса, на голове торчит шлем с рогами.

Папа берет у него два шлема, нахлобучивает один на себя, а второй, к бокам которого прикреплены белокурые косы, протягивает мне.

— Олаф, привет от Хельги. — Я надеваю шлем и поворачиваюсь к папе.

Он тихо рычит мне в лицо.

— Во время экскурсии мы познакомимся с различными достопримечательностями: знаменитыми соборами Святого Патрика и Крайст-Черч, Тринити-колледжем, увидим резиденцию ирландского правительства и георгианский Дублин…

— О-о, это тебе понравится, — толкает меня папа локтем.

— …и, конечно, Дублин викингов! Все, включая папу, опять рычат, и я не могу сдержать смех:

— Папа, с чего мы так ликуем и прославляем кучку олухов, которые прошли по нашей стране с грабежами и насилием?

— Ох, ты можешь хоть раз расслабиться и повеселиться?

— А что мы делаем, когда встречаем на дороге соперничающего «Утенка»? — спрашивает гид.

Туристы вопят и шикают.

— Отлично! Поехали! — с энтузиазмом говорит Олаф.

Джастин лихорадочно оглядывает улицу поверх бритых голов, неторопливо шествующих мимо и заслонивших женщину в красном пальто. Кришнаиты колышутся как море оранжевых тог и весело улыбаются Джастину сквозь звон бубенчиков и стук барабанов. Он подпрыгивает на месте, пытаясь увидеть, что происходит на Меррион-роу.

Внезапно перед Джастином появляется мим в черном трико и полосатой шляпе. Лицо его набелено, губы рдеют кармином. Они стоят друг напротив друга, каждый ожидает от другого каких-то действий. Джастин молится, чтобы миму это наскучило и он ушел. Но тот не уходит. Лицо мима принимает недоброе выражение, он расправляет плечи, расставляет ноги и шевелит пальцами рядом с тем местом, где могла бы висеть кобура.

Пытаясь не повышать голос, Джастин вежливо говорит:

— Эй, я сегодня не в настроении. Вы не смогли бы поиграть с кем-нибудь другим?

На лице мима появляется плачущая гримаса, он начинает играть на невидимой скрипке.

Джастин слышит смех и понимает, что вокруг собрались зрители. Чудесно. Только этого и не хватало.

— Да, очень смешно. Все, хватит.

Не обращая внимания на кривлянья мима, Джастин отходит от растущей толпы и продолжает высматривать на Меррион-роу красное пальто.

Рядом с ним снова появляется мим, которой теперь прикладывает ладонь ко лбу и смотрит вдаль, как будто и море.

Стадо зрителей следует за ним, радостно блея. Пожилая чета японцев фотографирует их.

Джастин скрежещет зубами и говорит тихо, надеясь, что никто, кроме мима, его не услышит:

— Слушай, ты, козел, я что, похож на человека, которому сейчас весело?

Сквозь почти не разомкнувшиеся красные губы доносится хриплый голос с дублинским акцентом:

— Слушай, ты, козел, я что, похож на человека, которому на это не насрать?

— Отлично. Тогда получай. Не знаю, кого ты пытаешься изобразить — Марселя Марсо или клоуна Коко, но твоя маленькая уличная пантомима оскорбляет их обоих. Эта толпа, может, и считает твои движения, украденные из репертуара Марсо, забавными, но мне они такими не кажутся. В отличие от меня, они не знают, что тебе и в голову не приходит, что Марсо использовал эти жесты, чтобы рассказать историю или создать целостный образ-портрет персонажа. Что ты хочешь сказать зрителям, когда пытаешься вылезти из коробки, которую никто не видит? Да ничего, просто руками размахиваешь.

Нет у тебя творческого подхода и техника хромает. Ты только портишь репутацию искусства пантомимы.

Мим моргает и продолжает идти навстречу невидимому сильному ветру.

— А вот и я! — кричит голос из-за толпы.

Вот и она! Она узнала меня!

Джастин переступает с ноги на ногу, пытаясь разглядеть ее красное пальто. Толпа оборачивается и расступается, открывая его глазам Сару, взволнованную этой сценой.

Мим повторяет очевидное разочарование Джастина, на его лице появляется выражение отчаяния, и он сгибается так, что руки повисают, свободно болтаясь, а ладони почти касаются земли.

— О-о! — стонут в толпе, и радостный блеск в глазах Сары меркнет.

Нервничая, Джастин пытается скрыть за улыбкой свое разочарование. Он проходит сквозь толпу, быстро приветствует Сару и торопливо ведет ее прочь от места действия, в то время как толпа хлопает, а некоторые даже бросают монеты в стоящий рядом контейнер.