Люблю свою работу - [19]

После таких слов хочешь не хочешь, а в еде себя ограничивать постараешься — кому в радость пыхтеть, как паровоз, потеть и проклинать набитый желудок?

Я села за стол рядом с Петрушковым, поболтала о том о сем, а улучив минутку, поинтересовалась:

— С Георгичем поладили?

— Милый дядечка, — Серж подцепил с бутерброда веточку петрушки, рассеянно пожевал. — Сказал, что ты велела слушаться меня, но пиво раньше обеда подавать нельзя. Тебе не кажется, что одно противоречит другому?

Я рассмеялась.

— А ты что, хотел тянуть в одиночку пиво и ловить завистливые взгляды остальных? У нас, между прочим, впереди еще три часа общения с Пашей. Лично я не против начать день рождения хоть сейчас, но поймет ли такое расписание Верочка?

При упоминании имени жены Петрушков вздрогнул.

— Да, ты права, черт возьми. Если сначала позанимаемся, то гроза, может, будет не так страшна.

— Значит, я сауну и праздничный стол на три часа заказываю? — уточнила я. — А ты, как занятия начнутся, к Георгичу загляни, что тебе тут скучать?

Серж взглянул на меня с надеждой, я подмигнула.

— И то верно, — он облегченно вздохнул и с энтузиазмом взял с тарелки бутерброд. С чашкой, на дне которой еще плескалось немного крепкого действительно вкусного чая, я прошла на кухню. Толстая повариха чистила картошку — по одной брала из мешка, привычными движениями в мгновения ока снимала с нее кожуру и бросала в кастрюлю, размерами больше похожую на бочонок.

— Еще чайку? — улыбнулась она, заметив в моей руке чашку.

— Нет, спасибо, — поблагодарила я, — все было очень вкусно. А где Георгич, не знаете?

— На дворе. Тут пройди, дочка, — она махнула картофелиной в сторону другой двери, — как выйдешь, так сразу его и увидишь.

Я пересекла кухню, а пока дошла до двери, вся взмокла, — от плиты, на которой что-то шкворчало и шипело, несло жаром. Георгич рубил на улице дрова. Удары топора о поленья я услышала еще из коридорчика.

— Дровами топите? — удивилась я.

— А как же, от них жар самый лучший, — Георгич довольно улыбнулся, легким движением руки вогнал топор в чурбак и вытер проступившие на лбу капельки пота.

Мы поговорили о сауне. Не забыла я также упомянуть и о пиве для Петрушкова. А под конец попросила Георгича присмотреть за Виктором.

— Это такой смурной и лохматый? — уточнил Георгич, вынимая самый настоящий кисет и квадрат папиросной бумаги. — А чего за ним приглядывать? Чтобы не убег?

Я улыбнулась. Незатейливые шутки Георгича, как и все здесь, подкупали и настраивали на особый лад. Хотелось забыть про службу и просто отдыхать, получать удовольствие. Наблюдая, как Георгич желтыми, огрубевшими от работы пальцами сворачивает самокрутку, я дала себе слово когда-нибудь заглянуть сюда еще, а пока постараться максимально совместить полезное с приятным.

— Убежит он вряд ли. Но вот праздник подпортить, боюсь, вполне в состоянии. Честно говоря, я даже не знаю, пьет ли он.

На этой многозначительной фразе я замолчала. Георгич скосил на меня лукавый глаз, усмехнулся:

— Все пьють, токмо разное и в разных количествах. Но это от компании зависить, — закончил он глубокомысленно и не очень мне понятно. — Пригляжу, дочка, не сумлевайся. И за директором вашим, и за энтим.

Он бросил окурок на присыпанную щепками землю, раздавил его каблуком и взялся за топор.

Я еще немного погуляла, с наслаждением вдыхая чистый лесной воздух; поглазела, как сухонький Георгич легко расправляется с чурбаками, большинство из которых тянули, как минимум, в половину его веса.

В «избушку» я вернулась тем же путем, что и вышла, — через кухню. Толстая повариха хлопотала теперь около плиты. Я обговорила с ней обеденное меню, потом спросила, как они добираются до города, если возникает необходимость. По шоссе ходили автобусы, но ведь от шоссе до базы было еще добрых пять-шесть километров.

— А мы напрямки, — сказала повариха. — Через лес оно поближе получается. Но это если летом и не дождит. А так у Георгича машина имеется. Иномарка, между прочим, — добавила она с гордостью.

— У меня тоже иномарка, — обрадовалась я, с любовью вспоминая свой красавец «Ягуар». — А у вас какая? Посмотреть можно?

— Так отчего же нет? Конечно, можно. В гараже стоит, там не заперто. Да там сейчас ваш водитель.

Я не утерпела, дошла до гаража — длинной кирпичной постройки с широкими воротами, одна створка которых была приоткрыта. Виктор копался с «пятеркой». Стараясь ступать потише, я незаметно приблизилась, обеспокоенная тем, как бы раньше времени не нашелся «жучок». Хотя я и запрятала его в такое место, на которое мало обращают внимания даже при чистке салона, — в шов между обшивкой и карманом, да и сам «жучок» был величиной меньше горошины, но от Виктора с его дотошностью всякое можно было ожидать.

Виктор и в самом деле наводил блеск в салоне. Он так яростно вытряхивал пепельницы и выбивал коврики, что на меня не обратил никакого внимания. Чем было вызвано такое его настроение, я спрашивать не стала, все равно не ответит, а мысли читать пока я не научилась. Поэтому проскользнула в гараж полюбоваться на хозяйскую иномарку. Кроме наших двух машин в гараже стояла только одна — «Запорожец». Сначала я предположила, что повариха что-то напутала, но потом сообразила, что «Запорожец», как ни крути, теперь тоже машина не российского производства, следовательно, иномарка.