Любитель животных - [14]

И я стал искать высокое дерево -- на которое можно забраться и осмотреться.

Я был очень осторожен, и на это у меня ушло полчаса, но все же я нашел то, что искал. Высокий прямой вяз. Первые метров шесть ствол был голым, но соседнее дерево упало прямо на вяз и уперлось в его ствол нижними ветвями. Если рискнуть шеей и не очень сильно думать о том, что делаешь, то вполне можно взобраться по наклонному стволу и вскарабкаться на вяз.

Имея такую левую руку, я не мог цепляться так, как мне хотелось бы, и я довольно быстро понял, что не смогу взобраться очень высоко. Я уже решил было, что выше мне не подняться, и тут заметил ручей.

Он протекал в паре километров от меня, за лугом и другой рощей, пересекая пространство между мной и входом. Как раз то, что надо. Есть я смогу до него добраться.

Я не стал тратить время на волнения. Через минуту я запомнил, как выглядит территория впереди, и полез вниз.

Слух мой, должно быть, улучшился, потому что на полпути к земле (которую я не мог видеть из-за густо покрытых листьями ветвей) я услышал, как кто-то направляется в мою сторону по кронам деревьев.

Судя по звукам, этот кто-то не торопился и лениво перебирался с ветки на ветку. Но был уже близко. Слишком близко.

Я улегся на толстую ветку спиной к стволу, обхватил ее руками и застыл. Нож я из такого положения достать не мог, но я и не хотел его доставать, потому что не мог представить, как можно отбиваться ножом на дереве.

У меня едва хватило на это времени. Три секунды спустя ветви соседнего дерева затрещали, и метрах в четырех от меня на ту же ветвь прыгнула обезьяна.

То был самец нормальной обезьяны-ревуна -- нормальной по понятиям "Шэрон пойнта". Мускулистое серое тело, черная морда с глубоко посаженными поблескивающими глазами; намного крупнее и сильнее шимпанзе. Но у него были широкие крепкие плечи и слишком мускулистые для обезьяны руки. А на спине рюкзак.

И еще он держал М-16 за ручку над стволом.

Он не искал меня. Он просто слонялся по деревьям от скуки. Ревуны живут стаями, и он, наверное, инстинктивно искал компанию -- сам не зная, чего ищет. И вполне мог уйти, не заметив меня.

Но когда он прыгнул на ветку, он дрогнула, и я шевельнулся. Всего на пару сантиметров, но этого хватило. Движение привлекло его внимание. Мне следовало бы закрыть глаза, но теперь это было делать поздно. Ревун увидел, что у меня есть глаза -- и что я жив. Еще секунд через пять он поймет, что от меня пахнет кровью.

Он перехватил М-16 обеими руками, упер приклад в плечо и положил палец на спусковой крючок.

Я смотрел на него и не шевелился.

А что мне еще оставалось? Дотянуться до него я не мог, а если бы и мог, то не успел бы помешать нажать на спуск. Мог умолять его: не стреляй. Но он не поймет. Ведь он просто обезьяна. И он просто меня застрелит.

Меня так душили страх и злость, что я боялся, что сделаю какую-нибудь глупость. Но не сделал. Я не сводил с обезьяны глаз и не шевелился.

Ревуну стало любопытно. Винтовка по-прежнему было нацелена на меня, но он не стрелял. Никакой злобы его морда не выражала. Он чуть приблизился. Ему хотелось посмотреть, что я такое.

Скоро он почует запах моей крови, но мне надо ждать. Я должен подпустить его как можно ближе.

Ревун приближался. С четырех метров до трех. До двух. Мне казалось, я сейчас заору. Ствол винтовки смотрел мне в грудь. И я, лишь бы не видеть его, не сводил с ревуна немигающих глаз.

Один метр.

Медленно, очень медленно я закрыл глаза. Видишь, ревун, я не угроза тебе. Я даже не боюсь. И собираюсь спать. Зачем меня бояться?

Но он все равно меня испугается. Когда почует запах крови.

Моя правая нога обхватывала ветку, и я резко махнул левой вперед и вверх, ударив ревуна.

Он мгновенно начал стрелять. Я услышал быстрый металлический перестук М-16, ведущей автоматический огонь, и звук пуль двадцать второго калибра, прошивающих листву. Но удар ноги вывел ревуна из равновесия, и в первую долю секунды ни одна из пуль а меня не попала.

А затем я свалился с ветки и с треском полетел вниз. Рядом шмелями жужжали пули.

Тремя или четырьмя метрами ниже я наткнулся грудью на жесткую ветку. Я успел ее заметить на лету, выставить руки и ухватиться в момент удара. От рывка я едва не лишился рук.

После удара у меня перехватило дыхание, но сейчас у меня имелись другие заботы. Вывернув шею, я посмотрел на обезьяну.

Ревун сидел прямо надо мной и смотрел на меня. Промахнуться он никак не мог.

Но он не стрелял. Медленно, словно торопиться ему некуда, он извлек из винтовки пустой магазин, отбросил его и полез в рюкзак за новым.

Будь у меня бластер или хотя бы пистолет, я уложил бы его наповал. Похоже, он даже не сознавал, что опасно вот так открыто сидеть перед врагом.

Я не стал дожидаться, пока он закончит, а раскачался и разжал пальцы.

На сей раз мне повезло. На секунду. Ноги уперлись прямо в другую ветвь, остановив падение, но я не собирался останавливаться и перешагнул на ветку ниже, потом перепрыгнул на следующую.

И тут мое везение кончилось. Я потерял равновесие и упал. Не будь мои кости укреплены пластеновыми стержнями, я наверняка сломал бы ногу. Но об этом мне некогда было волноваться. Сейчас от земли меня отделяло не больше десяти метров. Лишь одна ветка внизу могла остановить падение и не дать сломать спину, да и та была практически недосягаемой.