— Он знает, что его мать больна? — тихо спросила Хизер.
— Нет, я с ним не разговаривал.
— Но ты должен ему сказать, чтобы он мог вернуться и навестить ее.
— В этом нет никакой нужды, — резко ответил он. — Она вне опасности, и уже завтра ее привезут домой.
— Но, думаю, она хотела бы его увидеть.
— Да, и тут же расстроиться.
— Мне кажется, ты не прав, — строго возразила она. — Ей намного сложнее быть в неизвестности, гадать, где он и что с ним.
После небольшой паузы она подняла глаза на Ренато и поймала его удивленный взгляд.
— Похоже, ты намерена вернуть его обратно, — тихо произнес он.
Раньше Хизер даже и не догадывалась о взрывной силе своего характера. Теперь же любое слово Ренато вызывало в ней ярость.
— Как у тебя хватает наглости говорить такие слова! Между нами все кончено. И я никогда уже не выйду за него.
— Возможно, ты действительно так думаешь. Но если он сейчас вернется и подключит все свое обаяние…
— Да, ты, конечно, знаешь силу его очарования, — тихо отозвалась она. — Ведь именно ты приказал ему использовать его на всю катушку, только в своих корыстных целях.
Она слышала, как он тихо вздохнул, и поняла, что попала в яблочко. И почувствовала, что рада этому. Пусть и он теперь пострадает так, как страдала она.
— К тому же, — прибавила она, — не думаю, что он захочет отвоевывать мое прощение. Тем более если учесть, каких сил ему стоило избавиться от меня.
Как она ни пыталась, у нее не получилось скрыть дрожь в голосе. И эта дрожь отозвалась нежностью в голосе Ренато.
— Он хотел избавиться не от тебя, а от меня. Уж поверь мне, я знаю своего брата лучше, чем ты. Он начинает ценить все по-настоящему, только когда теряет.
— Так, значит, еще есть надежда, — с иронией в голосе произнесла она. — Лоренцо разыграет передо мной сцену раскаяния. Я буду такой дурой, что прощу его. И снова звон свадебных колокольчиков, возвращаем обратно всех гостей… Эй, священник! Ренато Мартелли еще раз пытается провернуть свое грязное дельце!
— Боже мой! — крикнул он. — Неужели ты не понимаешь?.. — Он замолчал. — Извини. Просто я не могу найти подходящих слов.
— А ты никогда не задумывался, что их просто может не быть?
— Боюсь, ты права. Хизер, позволь мне извиниться перед тобой. Я никогда не думал, что может произойти что-нибудь подобное.
— Конечно, не думал. Ты же хотел устроить жизнь по-своему. И к черту желания и чувства других людей! Этой ночью я много думала и вспомнила кое-что интересное. Во-первых, никто и не думал говорить о браке, пока этого не сделал ты тем вечером в Лондоне. Ты сказал, что Лоренцо подумывает о свадьбе, но твои слова свалились на него как снег на голову. Я видела его реакцию. Тогда я подумала, что он просто растерялся, но на самом деле он был сильно поражен.
— Он говорил мне, что если бы он думал о браке, то женился бы именно на тебе…
— Если бы? Это «если бы» играет здесь главную роль. Я зла на тебя из-за того, что ты сделал с Лоренцо, так же сильно, как из-за того, что ты сделал со мной. Ты толкнул его на то, к чему он не был готов. А теперь выходит, что он виноват во всем.
— Но он мог бы противостоять мне и отказаться, — раздраженно ответил Ренато.
— О, какие речи! Кто может тебе противостоять?
— Ты.
— Много хорошего мне это принесло! А сейчас, я считаю, ты должен вернуть его, чтобы он навестил мать. Скажи ему, что с моей стороны не будет никаких слез или упреков. Ему не в чем себя винить.
— Не в чем винить? После того, что он с тобой сделал?..
— После того, что ты со мной сделал. Лоренцо пытался поделиться со мной своими сомнениями, но ты его остановил. Если бы мы с ним поговорили, я отпустила бы его сразу. Мы бы все тихо и спокойно уладили дома. Вместо того, чтобы делать все на публике. И этого добился ты. Так что передай ему: ему не стоит переживать.
— Если бы мы могли поговорить спокойно, я сказал бы тебе, как я восхищаюсь тобой, твоим чувством собственного достоинства, твоим мужеством в этой ситуации. Но я знаю, что мое восхищение вызовет в тебе лишь презрение.
— Впервые ты оказался прав, — неприветливо ответила она. — А сейчас, пожалуйста, иди и позвони Лоренцо.
Весь остаток дня Хизер провела в больнице. Баптиста в основном спала, но, просыпаясь, тут же смотрела на стул около окна и с облегчением вздыхала, видя на нем Хизер. Когда приехал Ренато, Хизер встала и пошла к двери. Но она не успела выйти, когда он тихо сказал матери, что Лоренцо вечером будет дома.
Оказавшись в холле, она пошла выпить кофе. Скоро к ней присоединился Ренато.
— Ты была права, — сказал он. — Мама повеселела, когда я сказал ей о Лоренцо. С твоей стороны было великодушно проявить такую настойчивость. Надеюсь, тебе будет не слишком тяжело.
— Мне уже все равно, — ответила она.
— Хотелось бы верить, что это правда.
— А это имеет какое-то значение? Сейчас самое главное — здоровье твоей матери.
— Но твое состояние тоже важно. Нам надо будет поговорить…
— Я так не думаю.
— Но ты же понимаешь, что нельзя оставить все так, как есть.
— Конечно. Когда ей станет лучше, я верну «Белла Розария» и уеду обратно в Лондон.
— Я не это имел в виду.
— Больше нам говорить не о чем, Ренато. А теперь я пойду к ней.
