Любить не страшно - [23]

Она увидела улыбку и, не удержавшись, широко улыбнулась в ответ. Но эта грусть в глазах, она не давала покоя, Анастасия хотела прогнать ее, хотя не понимала почему… Но пока они шли к столу, и ее рука была на его предплечье девушка думала о том, что ей на удивление хорошо и спокойно. Дэмиен подвел ее к столу и помог девушке сесть, сев рядом с ней он посмотрел на нее и с улыбкой спросил, – вы любите Гете?

– Честно говоря, не очень, – она улыбнулась, – он мне кажется несколько мрачным.

– А что вы любите читать? – спросил Дэмиен, – у вас есть любимый автор?

– Знаете, никогда не могла найти ответа на этот вопрос. Я просто люблю читать и часто выбор зависит от настроения. Я люблю Куприна… Лермонтова, Пушкина, – она задумчиво посмотрела на него, – Шекспира… – девушка улыбнулась, – все не перечислишь…

– Я не читал Куприна, – проговорил Дэмиен, – но теперь обязательно прочту что-нибудь. Что бы вы посоветовали?

– Боюсь, вам может не понравиться, -она смущенно улыбнулась

– Но все равно я прочту.

– Хорошо потом обязательно расскажите мне ваше мнение.

Макс, посмотрев на них, чуть усмехнулся. Она действительно была ребенком. Она не кокетничала с ним, ни флиртовала, как это сделала любая бы мало-мальски понятливая барышня. Она просто была сама собой. Она смущалась, потому что, что чувствовала смущение, а не для того, чтобы понравиться ему и улыбалась тоже искренне… Макс придвинул к себе тарелку и решил, что Дэмиен сам разберется надо ли ему это.

– Обязательно расскажу, – пообещал Дэмиен с улыбкой. Она была такой юной и доверчивой, что он сам не понимал себя, но его тянуло к этой девушке.

Она улыбнулась и увидев, что на них смотрит мадам, несколько растерялась. Придвинув тарелку и опустив глаза, девушка принялась за еду, думая о том, не будет ли считаться слишком большой вольностью с ее стороны, что она так запросто разговаривает с другом их семьи. Дэмиен тоже придвинул к себе тарелку, хотя голоден он не был, они слишком плотно поели с Максом, но и отказываться от еды было бы невежливо… По всему выходило, что мать Макса довольна компаньонкой, а значит, Анастасии больше не придется возвращаться в варьете и Дюран был рад этому.

Ужин прошел хорошо и мадам Рош, пристально посмотрев на сына, попросила проводить его в ее комнату. Уже вставая, она бросила взгляд на Дюрана, – Дэмиен ведь я могу доверить вам свою компаньонку? Надеюсь, вы проводите мадемуазель?

– Разумеется, мадам, я провожу мадемуазель Анастасию домой, вы можете не волноваться.

Анастасия удивленно вскинула на него глаза и уже хотела возразить, но мадам Рош, словно прочитав ее мысли, строго сказала, – уже поздно и молодой девушке не пристало ходить в это время одной, да и Дэмиену полезно прогуляться после ужина, не так ли, Дэмиен?

– Вы как всегда правы, мадам, я люблю гулять после ужина.

– Вот и решили, – мадам Рош довольно улыбнулась и повернулась к сыну, – пойдем ты проводишь меня. Спокойной ночи, – добавила она молодым людям, и Анастасия присела в реверансе.

Дэмиен слегка склонил голову и когда Максимилиан с матерью ушли, повернулся к девушке, – пойдемте.

– Да месье, – она неуверенно улыбнулась, – если у вас нет других дел, потому что я могу добраться сама.

– Нет, у меня нет никаких дел. Да и какие могут быть дела…уже довольно поздно.

– Не знаю. Тогда если вы не против, давайте прогуляемся… сегодня на удивление тепло.

Дэмиен кивнул, – я как раз хотел предложить вам прогуляться, но вы меня опередили.

Улыбка стала широкой, и Анастасия подумала о том, что когда он улыбается, то становиться совсем другим. И эта безысходная тоска их глаз куда-то уходит, правда совсем ненадолго. А ей бы так хотелось, чтобы она ушла навсегда… Но, с другой стороны, она не знала причины и была не вправе ждать от него чего-либо.

– Чудесно, – она взяла свое пальто и подумала, что если мадам устроят ее услуги, то надо будет купить новое, потому что это знавало лучшие времена. Тем более приближалась зима, а это было легким и вряд ли спасло бы от холода.

Дэмиен осторожно, но настойчиво забрал у нее пальто и помог ей его одеть. Он открыл дверь, пропуская девушку вперед и вышел следом, – как вам мадам Рош?

– Она чудесная женщина, – девушка улыбнулась, – и так любит месье Максимилиана.

– Она хорошая мать. Максимилиану с ней очень повезло.

– А ваши родители? – неожиданно спросила она и тут же осеклась, понимая, что это бестактность, – простите я … папа говорит, что это один из пробелов в моем воспитании, я часто сначала спрашиваю и только потом понимаю, что это делать не надо.

– Не переживайте, я не считаю ваш вопрос бестактным, мои родители во Франции, в своем имении.

Она улыбнулась, радуясь, что у него все хорошо. Ведь несмотря на то, что он был взрослым мужчиной, осознание, что твои близкие живы и счастливы, невероятно важно. Они вышли на улицу, и девушка подняла глаза на блестевшие, от недавнего дождя фонари. Ночь была действительно теплой и легкий ветер срывал с деревьев остатки листвы. Под ногами уже образовался ковер, поражающий буйством красок. Листья, перемешавшись, создавали неведомые узоры, и она вспомнила, как они любили рисовать осенние пейзажи. Отец тогда смеялся, говоря о том, что это совершенно бессмысленное занятие, поскольку есть те, кто действительно умеет это делать. Наклонившись, она подобрала большой лист, – дома я всегда очень любила осень… хотя и понимала, что следом придет зима, но вот это разнообразие красок… из нашего окна была видна роща и каждое утро я первым делом бежала туда чтобы посмотреть, что изменилось за ночь. Папа никогда не мог понять, что я пытаюсь там увидеть.