Любить кого-то? - [52]

Итак, конец пути. Кто-то свернул в сторону, обиженно ворча, кто-то отстал по дороге, а остальные сидят за праздничным столом; я выпиваю свой бокал до дна и прочищаю горло, чтобы сказать следующий тост.

Часть третья

35. Скала над морем

Ежедневно проводить два часа на разбитых дорогах между Болинас и Сан-Франциско довольно утомительно. Расстояние до города, в сочетании с тем, что в округе был всего один врач, превращало нашу идиллию в доме на побережье в опасную экстравагантную выходку, отнимающую, к тому же, уйму времени. Пол присмотрел нам дом в Сан-Франциско, в районе скалы, нависающей над морем, с отличным видом на залив и мост Золотых ворот. Поэтому мы собрались, взяли няню, Пэт Дуган, ее детей, нашу дочь, собаку, двух кошек - и переехали в место, приглянувшееся Полу.

Это было впечатляющее сооружение, больше походившее на посольство какой-нибудь Дании, чем на дом для нашей семьи. С улицы он казался чистеньким одноэтажным деревянным особнячком в скандинавско-японском стиле (если такой вообще существует), удивительно удачно вписыванным в окружающий ландшафт и закатную панораму моста и Тихого океана. На самом деле это был пятиэтажный дом с двадцатиметровыми колоннами, предназначенными уберечь его от печально известных сан-францисских землетрясений.

Такой дом давал иллюзию защищенности, особенно если добавить к толстым стенам трех-четырех до зубов вооруженных черных охранников, всю ночь сменявших друг друга на посту напротив дома. Окрестные дома были собственностью одного из мусульманских лидеров, которого мы никогда не видели, хотя и жили совсем рядом. Иногда, возвращаясь под утро домой после записи, особенно если была пьяна или под кайфом, я останавливалась поболтать немного с "телохранителями" - это успокаивает нервы. Охранники были отличными ребятами и всегда с удовольствием отвечали на мои вопросы о своей религии и своей "артиллерии". Когда я, наконец, уходила, они, без сомнения, перемывали косточки "этой пьяной шлюхе", но ни разу не дали мне понять, что мое присутствие нежелательно или неприятно.

Гостиная нашего нового дома стала репетиционной базой новой группы, которую решили назвать "Jefferson Starship". Из шестиметровых окон открывался замечательный вид на залив и мост, казалось бы, живи и работай в свое удовольствие - но мне было неуютно. Дом был слишком большим, и в нем постоянно находилось слишком много людей. Чтобы побыть в одиночестве или избежать навязываемой мне (как я считала) роли "приветливой хозяйки особняка", приходилось уходить из дома. На самом деле, конечно, ничего подобного не было. Все были настолько озабочены собственной жизнью, что не замечали, что и как я делаю, мое присутствие вообще не требовалось. И все-таки я чувствовала себя неуютно.

Пол гнездился на первом этаже. Он писал там песни, смотрел телевизор, играл с Чайной - и все это, не сходя с своей любимой кровати Короля Калифорнии. Иногда мы вместе выходили куда-нибудь - поужинать или сходить в какой-нибудь клуб, - но обычно я гуляла одна. Я забиралась в свой джеймсбондовский "Астон Мартин" (купленный в 1967 году) и нарезала круги, пока не находила что-нибудь интересное. Я не могу молча сидеть, уставившись в потолок, как Пол; мне нужно завести машину, проехаться до Японского центра, сходить в кино, посидеть в ресторанах Марин Каунти или найти интересного собеседника.

Как-то вечером мы с Полом и нашим другом Брауном по кличке "Плохие новости" (крутой мужик - несколькими месяцами раньше он самостоятельно добрался до больницы после пулевого ранения в грудь), поехали погулять на Норд-бич. Когда Полу надоело ходить по клубам, он решил вернуться домой и попросил "Плохие новости" присмотреть за мной. Человек, получивший свинцового перца в грудь и продолжавший ходить, бесспорно, хороший телохранитель, но, когда я сказала, что хочу побыть одна, "Плохие новости" подобрал свой пуленепробиваемый живот и свалил.

Мы сидели в каком-то баре, и, когда он ушел, я заметила, что за соседним столиком сидит компания китайского типа людей, разговаривавших на азиатском языке, которого я раньше никогда не слышала. Одетые в дорогие шелковые костюмы с огромными запонками, они чрезвычайно серьезно обсуждали что-то - никакого смеха, много длинных пауз, а затем быстрый диалог. Я наблюдала за ними минут пятнадцать, а потом решила вмешаться и спросила: "А на каком языке вы говорите?"

Они заулыбались, пригласили меня присесть к ним за столик, спросили, кто я и сколько мне лет, а затем продолжили свой разговор, так и не сказав, на каком языке он ведется. Заингригованная, я тем не менее пыталась изображать тихую и скромную восточную женщину и посидела с ними еще минут пятнадцать, ничего не говоря, но всем своим видом выражая удовольствие от пребывания в мужском обществе.

Это так похоже на меня...

Неожиданно они поднялись из-за стола и предложили мне пойти с ними. Поскольку они знали, что я не поняла ни слова из их разговора, то могли не волноваться, приглашая меня. Уверена, я казалась им очередной симпатичной американской пустышкой. Мы прошли пару кварталов, зашли в другой, более уединенный ресторанчик. Хозяин провел нас в пустую комнату, посреди которой стоял круглый стол, буквально заваленный оружием. Мы уселись вокруг стола, за которым уже сидели четверо мужчин, с интересом взглянувших на моих "компаньонов".