Любить Кеану - [6]
Джулиан, в свою очередь, сам не отказывал себе в удовольствии созерцать все прекрасное и, кстати, временами с наслаждением созерцал того же Кеану в кино. И в своем компьютере, где среди фотографий прочих звезд и персонажей, имелись снимки как возвышенно прекрасного принца Сиддхартхи, так и юного, вполне земного, голого и чертовски соблазнительного Ривза, которые он скачал с Интернета как-то, бессонной ночью.
Об этом он, правда, мало кому рассказывал.
Съемки начались еще через полчаса.
Я беспрерывно кляла себя за рассеянность: каждый раз, когда Джулиан отдавал мне распоряжение, я не могла расслышать его с первого раза.
Как ассистент, сегодня я была просто ноль без палочки! Я винила во всем громкую музыку и слепящие вспышки фотокамеры, но причина заключалась в другом: я никак не могла отвлечься от мыслей о Нем, своем недосягаемом возлюбленном.
В конце концов, Джулиан не выдержал. Он оторвал лицо от фотокамеры, резко выпрямился и, метнув из глаз молнии прямо в меня, прошипел, сопровождая свое шипение размашистой жестикуляцией:
– Принчепесса! А ну-ка, быстро соберись! Немедленно, черт подери! Почему ты постоянно думаешь только о нем?! Прекрати думать только о нем! Оставь своего Кеану хоть на минуту в покое! Займись работой, наконец! Мама миа! Мама миа! Ну почему именно он?! – Он всплеснул руками и снова уткнулся лицом в камеру, все еще бормоча под нос: «Мама миа! Мама миа!»
– А ты когда-нибудь спрашивала себя, почему именно он?
Почему именно он…на первых порах я только и делала, что задавала себе именно этот, по сути, риторический вопрос: Почему именно он?
Я часами пристально вглядывалась в его лицо, и все пыталась разобраться, что в нем было такого особенного?
Да, спору нет, он бесподобно красив, но дело ведь не только в этом: на свете миллионы красивых мужчин. Гораздо красивее его, в том числе. Здесь я лукавлю, так как считаю его самым красивым мужчиной на Земле.
Да, он обладает мощной харизмой, щедро сдобренной колдовскими чарами его мистических персонажей. Но харизма не такое уж уникальное явление, она встречается и у далеких от голливудского Олимпа личностей. Я же не влюбляюсь в каждого встречного поперечного красавца с харизмой!
Что же было в нем такого уникального, что вызвало во мне тот самый роковой импульс, который привел в движение все химические реакции и физические процессы, в комплексе именуемые «любовь»?
Некоторые говорят, что люди выбирают себе зазнобу по запаху: якобы, если чей-то истинный запах, что скрыт под многими слоями духов, крема для бритья, дезодоранта и всего прочего, понравится моим потайным рецепторам, то я немедленно получаю сигнал: «Внимание! Внимание! ОН!» И тут же влюбляюсь.
Но, позвольте, у меня никогда не было шанса понюхать Кеану Ривза и сомневаюсь, что таковой представится когда-нибудь!
– Ты можешь быть совершенно уверена, что если бы увидела его, понюхала его, и даже поговорила с ним, то непременно получила бы такой сигнал?
Вообще, интересно, по какому принципу наше сердце выбирает себе
тот самый, единственный в своем роде осколок, который затем с мазохистским удовольствием вонзает глубоко внутрь себя, и тормошит его там, и загоняет все глубже, и стонет от беспрестанных уколов, и долгое время даже не пытается хоть как-то залечить кровавые раны.
Почему одна женщина млеет лишь от вида какого-нибудь инженера или ветеринара, а другой подавай кинозвезду или музыканта, или известного политика?
Я уверена, что на месте Ривза мог быть кто-то еще, и вместо того чтобы мучительно бормотать себе под нос «Кеа-а-ану, Кеа-а-ану», я могла бы в полной мере наслаждаться распеванием какого-нибудь «Джо-о-он», «Дэ-э-эвид» или «Га-а-ар-ри-и-и»…
– Я задал тебе вопрос…
Но случилось именно так, что в качестве стрелы Купидона мое сердце избрало себе застывшую в пяти буквах песнь гавайского бриза, загадочное и похожее на цветок имя человека с множеством примерянных лиц и стремительно прожитых судеб…
– Ты избегаешь ответа?
Я могла бы дать руку на отсечение, что совершенно уверена в том, что получила бы не просто сигнал! Заголосил бы весь микро и макрокосмос!
Почему именно он…сейчас это уже не имеет никакого значения.
– Тогда скажи мне, что обычно происходило с твоей болезнью, когда ты была на работе?
На работе о голоде некогда было думать. Об обжорстве уж тем более. Я была слишком занята. На работе я не ела ничего, только пила кофе. Не было времени.
Но, несмотря на свою загруженность, я все равно умудрялась не концентрироваться на работе полностью, а хранить доминирующей мысль о Кеану в моем мозгу.
Это так странно – просматривать эскизы, а думать о нем, писать отчеты – и тоже думать о нем. Бегать из цеха в студию и обратно, с ворохом дорогой экспериментальной одежды в руках, но при этом, все равно продолжать думать о нем.
Могу ли я сформулировать, что именно я думала? Пожалуй, нет. Это было все равно, что постоянно видеть черты его лица сквозь завесу повседневных забот. Так видят радугу сквозь дымку тающих туч, сразу после грозы.
В один прекрасный день, мы всей студией отмечали день рождения
одного из манекенщиков-фаворитов Джулиана. На импровизированной вечеринке присутствовали секретари, швеи, помощники дизайнеров, много разного народа, были также манекенщицы, ну куда уж без них.
У Бена и Стефани родились девочки-двойняшки, но одну из них спасти не удалось. По крайней мере, так сообщили родителям.Вторую девочку похитили, когда ей было три года. Как сложится судьба матери и ее дочерей? Удастся ли им вновь обрести друг друга? Новый роман Анны Пудовой «Калейдоскоп» – о причудливых поворотах и неизбежности судьбы, о редчайшем даре и ценности любви, о том, как много добра и простого человеческого счастья можно вместить в пределы короткой человеческой жизни. А еще о том, что чудеса случаются!
Рита даже представить себе не могла, на что подписывается, соглашаясь на перевод книги одного известного американского продюсера. И то, что ей для этого предстоит перелет в другую страну, было даже на руку. Ведь там она должна была встретиться с таинственным почитателем, с которым переписывалась долгих полгода. Вот только жизнь иногда может преподнести неожиданные сюрпризы…
Работе Дмитрия, на первый взгляд, можно позавидовать: сиди себе на метеостанции в райском местечке на Соломоновых островах да поглядывай на приборы. Но пробуждение подводного вулкана привлекло на остров множеств о людей, среди которых оказались молодая женщина-вулканолог Мария и Стивен – авантюрист, промышляющий нелегальными заказами. Уже близок тот час, когда Дмитрий и Мария окажутся на самом краю бездны, за которой лежит смерть.
Каждый день я просыпаюсь с мыслями о них. Они не оставили мне ничего. Лишь пустоту, злость. И ненависть... Ненависть к ним. К себе. К своему отцу и матери. Она окутывает меня пылающим одеялом и не даёт забыть о себе ни на секунду. Я потерял весь свой бизнес на той чертовой дороге в Швейцарии. Но я помню каждую деталь, и знаю все факты о тех, кто сделал это со мной. Сейчас их жизнь кажется им сказкой, и где-то в глубине души, эти твари знают, что я скоро вернусь к ним, что я все еще в игре. Теперь у меня есть новое правило - "Все в этой жизни возвращается бумерангом".
В романах Ольги Погодиной-Кузминой роковая страсть переплетается с политикой, политика — с большими деньгами, а большие деньги требуют крови. Писателю удалось создать объемную, полную и захватывающую панораму России «нулевых» и начала «десятых» со всеми ее — иногда кажущимися неразрешимыми — социальными, нравственными и историческими противоречиями.«Сумерки волков» завершают трилогию, начатую романами «Адамово яблоко» и «Власть мертвых».
Поссорившись с женой, я решил уехать от неё в свой загородный дом. Мне было необходимо побыть одному, потому что ссора неизменно порождает печаль. Но именно печаль дала мне понять, насколько я одинок без неё.Если бы я знал, что случайно встречу ту, которая была удивительно на неё похожа. Если бы я мог тогда предвидеть к чему это все приведёт.Если бы я тогда понял, что к каждому сентябрю у меня был цветок.И какими могут быть они, цветы к сентябрю.