Любить и помнить - [3]

Он снова взглянул на Эда, который все еще разговаривал с Бизоном Миллером, стоя спиной к Саре Латрел. Они постоянно ощущают присутствие друг друга. Ни словом не обменялись, не подошли друг к другу, двигаются вроде каждый по своей орбите, улыбаются, болтают, а думают только один о другом и ждут не дождутся момента, когда встретятся и останутся наедине.

Эрве видел, как Эд подошел к Джайлзу Латрелу. Тот ничем не выдал, что знает, кто перед ним, – бывший любовник его жены. А Сара и не смотрит на Эда, будто она вообще тут ни при чем, хотя сама вся напряглась. Да и Джайлз, какой он ни есть больной, соображает, что над его головой тучи собираются. Вот бы все они дали себе волю!

Эрве так увлекся своими фантазиями, что потерял из виду Эда. Того и след простыл. Эрве лихорадочно продирался сквозь редеющую толпу. Банкет заканчивался, воспоминания истощились, гости расходились. Эрве обошел всю лужайку – Эда нигде не было.

Однако надо отчаливать. Автобус сейчас отойдет. Сара Латрел прощается с гостями. Пожимая ей руку, Эрве внимательно заглянул Саре в глаза и поймал отсутствующий взгляд. Она, конечно, была сама вежливость, что давалось ей без всяких усилий, но при этом она была где-то далеко-далеко. Как хорошая хозяйка, она проводила последний автобус с гостями и махала рукой, стоя спиной к лужайке, на которой остались следы праздника – груды грязных тарелок и батареи пустых бутылок на столах, поваленные стулья. Официанты быстро сновали между столиков, спеша привести все в порядок и побыстрее освободиться. Эрве не сводил глаз с Сары, покуда автобус не завернул за угол и она не исчезла из вида.

2

Когда кто-то хлопнул Эда по плечу, произнес его имя и протянул руку, ему пришлось оторвать взгляд от нее и вернуться к реальности. Это был старый сослуживец, бригадный генерал Отис Миллер по прозвищу Бизон, – точно такой, каким его описал Лейнерт, очень похожий на себя прежнего, только с чуть поредевшими волосами.

– Эд, изменник чертов! Наконец-то нашел время повидаться со старыми друзьями!

Тут Миллер, должно быть, заметил, что Эд смотрит на Сару Латрел, и от смущения громко втянул через ноздри воздух и часто заморгал.

– А ты, я гляжу, все по птичкам стреляешь. Она, конечно, все еще очень хороша. Открой секрет, как случилось, что при твоей любви к прекрасному полу ты до сих пор не женился?

– Отчего же, я был женат.

– Один раз не считается. Каждый имеет право на ошибку. Лично я ошибся дважды. Еще один промах, и меня надо списывать. Ну ладно, шутки в сторону, ты сэра Джайлза уже видел?

– Нет.

– Поторопись, старик. Он совсем плох. А вы ведь с ним корешились в старое время?

– Нет, я знал его отца, сэра Латрела.

– Ну так пошли, я тебя познакомлю.

Он подвел Эда к Джайлзу Латрелу, который, сидя в инвалидной коляске, управлял праздником в окружении массы гостей, которых генерал довольно бесцеремонно потеснил.

– Сэр Джайлз, – сердечно пророкотал Миллер, – в наши края забрел один странник, впервые посетивший этот прекрасный парк после того, как покинул его много лет назад. Полковник – в те годы, когда мы вместе воевали, бывший капитаном – Эд Хардин. Эд, это сэр Джайлз Латрел, хозяин наших традиционных сборов.

Джайлз Латрел испытующе взглянул на Эда, помедлил, а затем улыбнулся и протянул руку.

– Хардин! – воскликнул он. – Я вас сразу узнал. Вы тот самый Эд, с которым мой отец играл в шахматы.

– Точно, – с готовностью признал Эд.

– Очень рад, что вы наконец к нам заглянули. Знаете, отец ведь мне о вас писал. И Сара тоже. Вы помогали им с продовольствием в самое тяжелое время. Отец писал, что вы очень искусно играете, только всегда предпочитаете нападение и забываете о защите.

– У вас очень хорошая память, – осторожно заметил Эд.

– Не жалуюсь, – бодро ответил Джайлз Латрел. – То, что осталось во мне живого, функционирует с полной отдачей. А Сару вы уже видели? Она рада будет с вами встретиться через столько лет. Я все знаю о вас и экипаже вашей «Девушки из Калифорнии» – так, кажется, называлась ваша машина? У меня такое чувство, будто мы с вами близко знакомы, хотя встретиться нам удалось так не скоро.

– Я не был в Англии с тех пор, как уехал в сорок пятом.

– Здесь многое изменилось с тех пор.

– Я заметил. Особенно в Лондоне.

– Не город, а бурлящий котел.

– Точно сказано.

Они продолжали беседовать, окруженные дружелюбной толпой, пока Эд не заметил, что покрытое розовыми шрамами лицо начинает заливать сероватая бледность. Похоже, что никому другому это было невдомек, но Эд понял, что его собеседник страдает от сильной боли. Он инстинктивно оглянулся вокруг, будто ища глазами кого-нибудь, кто мог бы ему помочь, и увидел Сару, которая наблюдала за ним. Она все прочла по его лицу. В тот же миг она, что-то на ходу бросив гостям, поспешила к мужу. Быстрого взгляда в лицо Джайлза было достаточно; Сара, ничем не показав своего волнения, взялась за ручку коляски и направила ее в сторону дома. У входа их встретил слуга, который повез коляску дальше, а Сара легким шагом пошла вперед.

Миллер обернулся к Эду.

– Вот не повезло парню, – произнес он. – Одному Богу известно, как он держится, но надо отдать ему должное, силы воли ему не занимать. Обгорел ведь как головешка. Тебя, кажется, тут не было, когда он гробанулся? Ума не приложу, как он держится. Я потерял счет операциям, которые он перенес. И ни разу не слыхал от него ни слова жалобы, всегда он со всеми приветлив, дружелюбен. Леди Сара тоже молодчина. Все ведь на ее плечах. Он не в состоянии заниматься делами, сердце не позволяет. Он так привык к операциям, что внимания на них не обращает. Я с ним знаком уже много лет. Но за последний год он сильно сдал. – Миллер вздохнул. – Жаль. Настоящий мужик. Мы подружились. Он живо интересуется делами эскадрильи и с удовольствием устраивает наши праздники. Ему приятно, что Латрел-Парк так много для всех нас значит.